"Николай Якубенко. Игра на выживание " - читать интересную книгу автора

курса - всем будет реально пофиг, какой обет я давал, а какой не давал.
- Товарищи присяжные заседатели, думаю, что выражу общее мнение -
необходимо доставать деньги. Много денег. После этого ехать в Гален и
поступать сами знаете куда. От этого наша жизнь станет сытой, уютной и
приятной. Мы будем ходить друг другу в гости побухать и обмениваться
картинами с нарисованными прямоугольниками. Эти прямоугольники мы будем
рисовать сами, а потом до хрипоты спорить чей лучше получился.
- Хорошо сказал.
Трава несмотря на выдающиеся перспективы и не думала заканчиваться,
преодолевать ее становилось все труднее - под ногами появилась вода. От
этого стало сыро. Но в душе поселилась надежда.


* * *

Организм человека - кладзедь неизведанного. Бывает так, что человек от
одних только своих грустных мыслей сгорает за несколько часов. А бывает,
несмотря ни на что борется за свое существование так, что только удивляться
приходится. Например, идет корабль по морю, а потом бац - и утонул, мало ли
на свете случается? Единственному выжившему члену экипажа приходится днями
плыть до заветной суши. Без еды, пресной воды, в компании с акулами и
ядовитыми медузами. И приплывают таки!
Уже двенадцатый день наши путешественники шли, шли, шли... в лесу стало
заметно прохладней. Сандалии Агриса окончательно приказали долго жить. В
прошлой жизни великолепный наряд превратился вообще непонятно на что. Шел он
в шлепанцах из дерева и скотча, из одежды оставалась только похожая на
безрукавку тряпка, спускавшаяся ниже колен и шерстяное трико Виталика. От
пузика не осталось и следа, а в глазах появилась решимость несмотря ни на
что пройти до конца этот путь.
Нефорский прикид Макса тоже подвергся тлетворному влиянию леса. Джинсы
сели и в нескольких местах порвались, в рюкзачке порвалась лямка и потерялся
шнурок от завязки. Все это заменил вездесущий скотч, которого оставалось
совсем немного... великолепные ботинки окончательно потеряли свой товарный
вид, а так же форму и большую часть покрытия. Сейчас они больше всего
напоминали обычные армейские говнодавы уже не первой свежести и
потасканности. Не те уже ботинки, совсем не те. Даже днем поверх футболки
Макс носил балахон.
Голени Виталика уже давно перестали реагировать на внешние
раздражители, будь то царапины или синяки. У прошедших огонь и воду
кроссовок разорвался задник и часть шнуровки. Шорты и футболки просто стали
рваными тряпками. Но тряпками крепкими и еще вполне носкими. Рюкзак оказался
сделан на совесть и ему все было пофиг.
Дни и особенно ночи становились ощутимо холоднее. Перед каждой ночевкой
делался небольшой шалаш - топором рубилась длинная боковая ветка подходящего
дерева, срубленная часть ложилась на родное дерево и бока срубленной ветки
закладывались ветками. Сверху обильно посыпались листья и прочая трава.
Внутрь обильно сваливались хвойные деревья, сухая трава и вообще все. Когда
рядом горел огонь - можно было ночевать не боясь замерзнуть или проснуться
от того, что на тебя льется дождь. Все мероприятия по развертыванию -
свертыванию лагеря достигли такого автоматизма, что совершенно не требовали