"Эдуард Якубовский. Быстроконные девы [P]" - читать интересную книгу автора

сосудов - бородатый скиф доит кобылу. Еще и сейчас у иных людей слово
"дояр" вызывает улыбку.
Скифы же изобразили на драгоценном сосуде дойку кобылы мужчиной - явно
не позорное для воина занятие.
Ясно, что женщины в этих племенах должны были быть лихими наездницами.
А если учесть, что, по всем данным, у савроматов главенствующую роль
играли жрицы (были женщины и вождями!), то ясно во многом преобладание
"слабого пола" Давайте сложим все компоненты: конь, женщина-вождь, а
значит, и воин, и мы получим лихую наездницу.
Чем она могла быть вооружена? Конечно же, тем, что помогает, не вступая
в силовую борьбу, поразить врага на расстоянии, используя и скорость
степного коня. Вспомним же ответ амазонок (из Геродота): "Мы стреляем из
луков, мечем дротики".
Может быть, имена их что-то скажут нам? Но греки оставили нам или
измененные (то есть переведенные на греческий язык) имена, или клички,
данные ими. Вспомните Меланиппа, Ипполита. Первое имя расшифровывается
легко, оно происходит от греческих слов1 "черный" и "конь" -
"темноконная", "владеющая темными конями". И второе тоже несложно -от слов
"конь" и "камень". (Ну, "камень" здесь может обладать смыслом "крепкий",
"стойкий".) Что-то вроде "крепкоконная".
По структуре очень схоже с определениями, какие в мифах и у Гомера
получали воины. Вслушайтесь - "меднобронный", "шлемоблещущий",
"среброногЪш"... Не правда ли - похоже? Но, что очень интересно, и
степняки так же строили имена. У одного из индоиранских племен, а к ним
относились и сарматы, была, например, богиня Дрваспа - "обладающая
здоровыми конями", "здравоконная".
Каждый год на страницы газет и журналов попадают сообщения о новых
успехах археологов. И, как правило, женские погребения в районе Северного
Каспия, Азовского моря явно богаче, в них находят луки, стрелы, мечи рядом
с сосудами для благовоний, столами для жертвенной пищи. У более поздних
степняков воина на тот Свет сопровождали слуги и, вероятно, любимые
женщины. А рядом с погребением сарматской жрицы нашли захоронение молодого
воина - слуги ли, любимого...
Но все это, увы, "дела давно минувших дней". И отголоски "преданий
старины глубокой" донесли до нас сторонние наблюдатели - в основном греки.
Непосредственного пересказа своей истории от сарматов, а уж тем более
скифов мы не получили. Если и представить, как считают некоторые, что
скифы имели какую-то письменность, то до нас ничего не дошло.
Уже в III веке до н. э. скифов вытеснили с Черноморского побережья готы
(небольшое царство все же осталось в Крыму). Затем по степям Приазовья кто
только не проходил - гунны и авары, кипчаки и печенеги.
Может быть, какие-то предания и застали славяне - жители
Тмутараканского княжества, первого русского государственного образования
на Таманском полуострове, между древней Меотидой и Эвксинским Понтом.
Но это княжество (конец X -начало XII века н. э.) само погибло под
натиском с одной стороны Византии, с другой - кочевников.
И снова накатываются, сменяя друг друга, орды кочевников, оставляя в
степи курганы да каменных баб на них. И лишь в конце XVII века а связи с
определенной политической стабилизацией в те края начинают
проникать-первые путешественники и исследователи. Первые -из числа тех, на