"Лео Яковлев. Товарищ Сталин: роман с охранительными ведомствами Его Императорского Величества" - читать интересную книгу автора

активным и пассивным. Пассивный совок в основном предается ностальгии по
ушедшей эпохе в быту и в личной жизни. Так, например, один из них, сидя под
тентом на яхте своего сына-миллионера, бороздящей волны Эгейского моря, с
болью в сердце рассказывал мне, каким он "тогда" был большим человеком, а
именно - заместителем директора по строительству на одном из заводов средней
руки, как его ценили и однажды даже "включили" в делегацию, ехавшую на
переговоры в Венгрию. Все это мне живо напомнило одну из многочисленных
притч о Рабиновиче:
Рабинович пришел на фабрику имени Клары Цеткин, чтобы предложить свои
услуги в качестве снабженца. Директор фабрики побеседовал с ним и,
убедившись в его высоких снабженческих качествах, созвонился с горкомом
партии и выплакал разрешение, ввиду плачевного экономического положения
предприятия, принять на работу еврея в качестве своего заместителя по
снабжению.
Вытерев пот после такого сложного разговора, он сказал Рабиновичу:
- Все в порядке. Пишите заявление.
Рабинович замялся и потом признался, что он не умеет писать. Огорченный
директор лишь развел руками.
Десять лет спустя возле ювелирного магазина в Балтиморе останавливается
лимузин и из него выходит все тот же Рабинович, чтобы купить подарки жене и
дочке. Когда продавщица упаковала все отобранные коробочки, потянувшие тысяч
на восемьдесят баксов, Рабинович открыл кейс и стал отсчитывать кеш.
- О сэр, вы же могли бы выписать чек!
- Милая, если бы я умел писать, то я бы сейчас был вице-директором
фабрики имени Клары Цеткин! - с достоинством и тоской по несбывшимся мечтам
ответил Рабинович.
Это - образец бытовой ностальгии, по законам жанра, естественно,
доведенный до абсурда.
Активный же совок не тратит душевные силы на личные переживания.
Пользуясь некогда раскритикованной им в былые времена, как буржуазная
уловка, свободой средств массовой информации, он во весь голос отстаивает
нетленные для него совковые ценности. За время разгула свободной
(буржуазной, конечно) прессы, он, совок, построил немало совковых крепостей
и теперь отважно сражается на их бастионах, воплощая сталинский принцип "ни
шагу назад".
Для примера помянем здесь несколько таких непреодолимых бастионов, в
той или иной степени защищающих посмертную репутацию вождя народов.
Бастион первый, защищающий вождя народов от обвинений в неоправданных,
как считает совок, человеческих потерях. "Все это вранье, - утверждает
совок. - Вот имярек пишет, что правление Сталина обошлось народу в 46 млн
жизней, а на самом деле погибло всего (!!!) 26 млн". Конечно, нормальному
человеку, для которого жизнь законна и бесценна, поскольку она есть дар
Всевышнего, даже одна безвинная смерть - это очень много, рассуждения совка
представляются чудовищными, но для совка главное - сказать, как для
Рабиновича из анекдота, сообщившего пастве, что у раввина дочка - блядь, а
то, что у раввина вообще не было дочери - это уже мелкие детали.
Бастион второй - на нем противостоят украинскому голодомору.
Совок-горлохват из числа журналистской и думской сволочи кричит по этому
поводу, что голодомор был не только на Украине. Но разве попытка почтить
память погибших от голода в Украине препятствует совкам так же вспомнить о