"Лео Яковлев. Товарищ Сталин: роман с охранительными ведомствами Его Императорского Величества" - читать интересную книгу автора

принялся за партийное строительство. Однако выяснилось, что
социал-демократические подозрения в отношении него в провокаторстве не были
забыты. Более того, недавний провал местного комитета тоже записали на его
счет, и поэтому на ближайшей маевке (18 апреля / 1 мая 1904 г.)
социал-демократические соратники жестоко избили своего будущего вождя и
генералиссимуса.
Избитый и опозоренный Джугашвили опять бежал из Батума, но уже не в
Тифлис, где можно было встретить знакомых, а в родной Гори. (Вспоминая
теперь Гори, где я бывал в 70-х годах, и картины разрушений этого города в
XXI веке, я будто слышу команду из недавнего августа 2008 г.: "Ба-та-ре-я!
По родине нашего дорогого, великого и любимого товарища Сталина, за Родину,
за Сталина - огонь!" Такая вот слуховая галлюцинация.)
Когда Джугашвили в Гори зализывал раны, его в конце апреля посетил В.
Кецховели, который, вспоминая об этой встрече, отметил, что вождь был болен
и оставался в родном городе, пока не выздоровел. Но никакой радости в этом
выздоровлении для Джугашвили не было: слухи об его сотрудничестве с полицией
и жандармерией лишали его возможности активного участия в "революционном
процессе", и он наконец понял, что ему нужно выйти на самого главного
авторитета в кавказской социал-демократической шайке. Ближайшим из таких
авторитетов был старейшина Союзного комитета РСДРП, будущий пассажир
знаменитого пломбированного вагона, доставившего в Россию в 1917 году
славную когорту разрушителей, - Миха Цхакая. К нему и стал пробиваться
товарищ Сосо. Через месячишко их встреча состоялась. Миха потом вспоминал,
что Сталин ему искренне поведал обо всех своих злоключениях и "подробно
остановился на удачной попытке побега с места ссылки".
Миха уже был стреляным волком и потому не мог так сразу поверить битому
коллегами товарищу Сосо. Он посоветовал ему немного отдохнуть от трудов
неправедных, и, что весьма вероятно, установил за ним общее наблюдение, и
лишь через некоторое время после в общем пятимесячного "отдыха" стал его
привлекать к работе, в основном - на выездах в Имеретию, где товарищ Сосо
сколачивал местные социал-демократические ячейки.
Однако охранка, со своей стороны, тоже старалась не дремать и время от
времени шерстила партийные комитеты. Далее говорит Миха Цхакая:
"После одного из моих подпольных объездов России, вернувшись в Тифлис,
я оказался единственным членом краевого комитета, - все члены комитета
оказались за решеткой. Тогда я один кооптировал немедленно моих близких
соратников, которым я доверял... В числе их были т. Коба и т. Каменев".
("Товарищем Кобой" "товарищ Сосо" стал во время своих партийных странствий
по Имеретии во второй половине 1904 года.)
Не будем спешить делать вывод о том, что и разгром батумского комитета,
и уничтожение тифлисского Союза были результатом тайной полицейской
деятельности товарища Кобы. Всякого рода аресты были в то время делом
обычным. Да и без товарища Кобы в социал-демократических "комитетах" и
"союзах" хватало секретной агентуры охранительных органов, но кое-чему эти
происшествия могли его научить.
Дело в том, что есть несколько способов продвижения вверх по любой
иерархии. Первый, например, назовем его профессорским, заключается в том,
что ожидающий продвижения человек, допустим, талантливый молодой ученый на
кафедре, искренне и сердечно окружает заботой своего учителя - заведующего
этой кафедрой, провожает его на отдых или, с болью в сердце, - на тот свет,