"Лео Яковлев. Товарищ Сталин: роман с охранительными ведомствами Его Императорского Величества" - читать интересную книгу автора

погибших от голода в Поволжье и на Кубани? Это уже напоминает борьбу совков
"за солдата" в Эстонии. Совок делает вид, что он не понимает, что не место
захоронению и памятнику на троллейбусной остановке и что погибшие должны
лежать на кладбище под памятником на месте их захоронения. И совок
"организовывает кампанию", не обращая внимания на то, что в его стране
рушатся, а то и вовсе отсутствуют памятники погибшим воинам, на костях
которых возникают коммерческие стройки. Принцип совка-горлохвата таков: что
у нас - это наше дело, а вот о ваших делах можно и поговорить.
Иное дело - совок-мыслитель и совок-политолог. Эти вам спокойно
объяснят, что страна создавала свою индустрию, покупая технику за рубежом.
Нужны, мол, были деньги, которые можно было получить, продав зерно. А
крестьяне не хотели отдавать зерно, пришлось его забрать. На вопрос о том,
куда необходимо было продать отобранный у крестьянина мешок картошки,
десяток куриных яиц, бегающего по двору цыпленка и шмат сала из погреба,
совок-мыслитель обычно потуплял взор и говорил: "Ну были, конечно, перегибы
на местах..." Эти "перегибы", как известно, исчисляются миллионами смертей,
но совка, если он мыслитель, такой "мелочью" не смутить.
Обычно совок приходит в неистовство не только при сопоставлении
совковых и не совковых человеческих достижений, но и при сопоставлении
совковых и не совковых человеческих потерь. Совок везде и во всем хочет быть
главным и поэтому звереет, когда речь заходит, например, о Холокосте. Один
из "крупных" идеологов совкизма, назовем его Премудрый совок, почивший в
бозе на пороге XXI века, был готов всеми своими вставными зубами бороться за
каждый миллион убитых нацистами евреев, чтобы снизить общую цифру
невыносимых для него, Премудрого совка, еврейских потерь:
- Ну каких там шесть миллионов! - кричал Премудрый совок на страницах
известного совкового "органа" за год до своей смерти. - От силы четыре
миллиона. Мизер в общем! - кричал он, ударяя об землю своим картузом, и
продолжал: - Да посмотрите, кого там из них поубивали - шушеру всякую, один
приличный человек погиб - Януш Корчак, а остальные-то доброго слова не
стоят! О чем тут вообще можно говорить! - завершает свою светлую "мысль"
Премудрый совок и переходит в пляс, оскверняя своим воем память Аполлона
Григорьева:
Басан, басан, басана... etc.
Бастион третий связан с Катыньской историей. Уже, казалось бы, даже
самые высокие "охранители исторической правды от зарубежных посягательств"
признали вину советского режима и "лично товарища Сталина" в умерщвлении в
катыньском лесу (а заодно и в харьковском лесопарке и на окраине
Старобельска) нескольких десятков тысяч представителей польской
интеллигенции, переодетых по случаю развязанной Гитлером и Сталиным Второй
мировой войны в военную форму. Казалось бы, что тут такого особенного? Ведь
если даже по меркам совков сталинским режимом было разными способами
истреблено "всего" пару десятков миллионов своих сограждан, то что на этом
фоне представляет собой жалкая кучка польских очкариков и дантистов?
Сознаемся же, что и их тоже... Наконец сознались, но совок все равно против.
Один из активных совков уверяет, что он стоит на страже государственных
интересов, потому что признай Катынь, так пшеки затребуют контрибуцию, а где
это видано, чтобы победитель, поделивший в 39-40-м годах Польшу с Гитлером,
платил контрибуцию? За державу, мол, все равно обидно, даже если эта
держава - убийца. Другой активный совок действует тоньше: он напоминает, что