"Елена Яковлева. Невезуха на все сто" - читать интересную книгу автора

"лакомый кусочек": толстая девчонка с редким именем Инга и совершенно не
сочетающейся с именем нелепой фамилией Прокопчик. Я как в воду глядела:
Инге досталось издевательское прозвище Копчик, заслышав которое она
вздрагивала и заливалась краской.
Я так прониклась сочувствием к несчастной жертве школьного террора,
что немедленно взяла ее под свое крыло, обеспечив защиту и
покровительство. Я вступалась за нее всякий раз, как кто-нибудь из наших
раздолбаев собирался ее обидеть, за что Инга платила мне редкой во все
времена монетой - преданностью и восхищением. Признаюсь, мне это было
очень даже лестно.
Все резко изменилось после восьмого класса. Инга провела летние
каникулы у каких-то родственников, а вернулась неузнаваемой. Пухлая и
неповоротливая, как жук, упавший на спину, девчонка превратилась в
стройную красивую девушку. Словно ее подменили или она, как
Царевна-лягушка из сказки, сбросила наконец отвратительную бородавчатую
шкурку и предстала в своей подлинной красе. Я потеряла дар речи, как
только оценила масштабы волшебного Ингиного перевоплощения. Подумать
только, а ведь я собиралась опекать ее, бедную, чуть ли не до гробовой
доски, получая от этого глубокое моральное удовлетворение. И нате вам - за
одни только летние каникулы мой привычный обжитой мир перевернулся с ног
на голову. Преображенная Инга больше не нуждалась в защите и
покровительстве и при желании сама могла взять над кем-нибудь шефство.
Например, надо мной, все еще пребывающей в гадких утятах.
Осознав, что мы поменялись ролями, я пришла в жуткое замешательство,
а новая Инга неожиданно открылась мне с новой же стороны,
продемонстрировав беспрецедентное великодушие. Она вела себя безупречно,
словно ничего такого особенного с ней не произошло, и наши отношения
остались прежними. Так, вероятно, гусеница превращается в прекрасную
бабочку-махаон, не делая из этого превращения события. Ну подумаешь,
превратилась и превратилась, ведь так и должно было случиться, разве нет?
И если бы Ингина красота заключалась только в правильных чертах лица
и длинных ножках... Так нет же, в ней было нечто большее, и это нечто даже
я своим недоразвитым подростковым умишком осознала. В ней буквально во
всем угадывалась порода, вплоть до пресловутых кончиков ногтей в форме
цветочных лепестков. И откуда только все взялось, буквально из ничего,
завистливо вздыхали записные школьные красавицы, которых Инга оставила
далеко позади, - господи, да они ей даже в затылок не дышали! - и упорно
набивались ей в подружки. Сначала я боялась, что всеобщее внимание
вскружит Инге голову и она забудет про меня, но потом успокоилась.
Скоро мы закончили школу: я - с одной четверкой по математике, а Инга
- с одной четверкой по пению. С той разницей, что остальные у меня были
пятерки, а у Инги - тройки. Учеба ей не то чтобы не давалась, скорее не
доставляла удовольствия, как мне, а напрягаться ради галочки она не
хотела. Однако же, когда я рванула в Москву поступать в университет, Инга
последовала моему примеру. Я-то поступила, а Инга срезалась на первом же
экзамене, но унывать не стала, быстро устроилась на курсы
секретарей-референтов, быстро нашла работу в какой-то фирмочке и
"омосквичилась" не в пример быстрее меня. Я-то все торчала по библиотекам,
исправно посещала коллоквиумы и писала заумные курсовые, а она жила полной
жизнью со всеми прилагающимися к ней причиндалами вроде дискотек, свиданий