"Елена Яковлева. Блефовать, так с музыкой" - читать интересную книгу автора

вязанию. Можно подумать, она только затем и явилась, чтобы фасончики
снимать.
- Вы хотели со мной поговорить? - уточнила я. - Тогда говорите, я
слушаю.
- Ну да, конечно-конечно, - она отодвинула журнал, - дело, которое
меня к вам привело, очень деликатное, даже не знаю... Впрочем, раз уж я
решилась и пришла... Галина Антоновна, Галя, позвольте мне вас так
называть, нас с вами связывает один человек. Это Парамонов, - она
многозначительно замолчала.
Я так и знала, что без Парамонова здесь не обошлось! Только какое
отношение к нему может иметь эта очкастая мышка? Неужто еще одна сыщица?
Слава богу, за язык ее тянуть не пришлось, она сама охотно
выкладывала совершенно поразительные вещи:
- Вы спросите, почему я интересуюсь Парамоновым? Что ж, я вам отвечу:
дело в том, что у нас с ним были отношения особого рода. Короткий роман,
может, даже короче вашего.
- Что? - Я почувствовала, как мой рот растягивается в идиотскую
улыбку. Против моей же воли. - Что вы сказали?
- Вы, наверное, думаете, что ослышались? - эта замухрышка оказалась
проницательной. - Нет-нет, вы не ослышались. - Она покачала головой. - Да,
у нас с Парамоновым была любовная связь. А что вы так на меня смотрите,
разве вы... Вы что, исключаете такую возможность?
- Да нет, что вы... - я снова глупо ухмыльнулась и взъерошила волосы
на затылке. - Такую возможность я не исключаю.
Я не то чтобы исключала такую возможность, просто я никогда о ней не
думала. Ни прежде, десять лет назад, ни тем более сейчас. Конечно, теперь,
глядя сквозь призму своего нынешнего опыта - и житейского, и женского, я
ясно вижу, что Парамонова трудно причислить к половым гигантам, и все же
это не дает мне права утверждать, будто мне выпала сомнительная честь быть
первой и последней женщиной в его жизни. Тогда тем более непонятно, почему
меня огорошили откровения этой мышки? Скорее всего мне просто нужно к ним
привыкнуть. Ладно, сейчас важнее другое: зачем ко мне пожаловала бывшая
возлюбленная Парамонова, неужто только для того, чтобы заявить о своем
существовании?
Я плюхнулась в кресло, посмотрела на нее повнимательнее и усмехнулась:
- Значит, вас он тоже обольстил? В блеклых глазах за толстыми
стеклами очков мелькнуло то ли удивление, то ли замешательство:
- Вы же знаете, он не обольститель, совсем не обольститель. Он всегда
был зациклен на своей науке и женщин замечал изредка, и та, которая
попадала в поле его зрения, на какое-то время становилась дамой его
сердца. Ну, до тех пор, пока геофизика снова не овладеет им безраздельно.
Так было со мной, по крайней мере. И вы можете со мной поспорить, если у
вас с ним было по-другому.
- А зачем? - пожала я плечами. - Не собираюсь я с вами спорить. Как
бы то ни было, что это меняет? Срок давности вышел, как-никак десять лет
пролетело.
Похоже, женщина рассчитывала на иную реакцию, и мое нежелание спорить
в ее планы не входило.
- Вы что, не верите мне? - засуетилась она.
- Почему не верю? Верю. - Я упорно демонстрировала полное безразличие.