"Елена Яковлева. Блефовать, так с музыкой" - читать интересную книгу автора

Чайник в это время миролюбиво посапывал на плите, настраивая меня на
нужный лад, а именно - лирический. Ведь я всего лишь женщина, а потому
время от времени испытываю острую потребность в жилетке, в которую можно
было бы выплакаться с мало-мальским комфортом.
- Какой букет! - Алка сунула в рюмку с коньяком свой довольно длинный
нос и шумно втянула воздух. - Ну так что там у тебя случилось? - снова
пробормотала она.
- Это длинная история, - выдала я обтекаемую фразу, попутно
соображая, с чего бы мне начать. Зря я так переживала, ведь Алка относится
к довольно распространенному типу людей, которые спрашивают у вас "как
здоровье?" только для того, чтобы немедленно обрушить на вашу голову
подробный перечень собственных болезней. В Америке, например, она нипочем
не прижилась бы, так и осталась бы инородным телом. Потому что там на
вопрос: "Как поживаете?" - принято отвечать: "Спасибо, хорошо". Даже с
намыленной веревкой на шее. Гм-м, а Парамонов, выходит, прижился?
- У меня тоже ничего хорошего, - немедленно проиллюстрировала мою
мысль Алка. - Бабки заели напрочь, скоро отчетный концерт, а мы все
репертуар утвердить не можем. Им бы только про валенки горланить, а у
меня, между прочим, консерваторское образование. Хоть и незаконченное.
Вот именно. Очень даже немаловажное уточнение, потому что Алка, как и
я, недоучка. Ушла в академический отпуск со второго курса консерватории,
да так и не вернулась. Если спросить почему, Алка придумает тысячу причин,
причем довольно убедительных. Прискорбно, но в этом мы с ней похожи.
Однажды в припадке меланхолии мне даже пришло на ум, что смысл моей жизни
только в том и состоит, чтобы искать оправдания собственным неудачам.
- А Зинка, Зинка-то какова! - Алка обрушилась с критикой на нашу
заведующую Зинаиду Терентьевну. - Бабки бегут к ней жаловаться, а она,
вместо того чтобы промыть им мозги, на меня собак спускает. "Вы должны
прислушиваться к их мнению", - передразнила Алка. - А если они в глубоком
маразме? - Итэдэ, и тэ пэ. От меня она не требовала ни слова, ни вздоха.
Достаточно было одного моего присутствия.
Какое-то время я прилежно исполняла роль ее жилетки (притом что по
моему первоначальному замыслу эта роль отводилась как раз таки Алке),
отхлебывала из чашки горячий чай и терпеливо поджидала, когда поток
Алкиных жалоб на жизнь иссякнет и я наконец поменяюсь с ней местами. Но,
убедившись, что ее несчастьям несть числа, я приуныла. Ради чего,
спрашивается, я тащилась через всю слякотную Москву? Выходит, только для
того, чтобы выслушать Алкино нытье. И когда я это поняла, у меня начисто
пропало настроение посвящать ее в перипетии нашей с Парамоновым "лав
стори".
В конце концов я отключилась и ушла в себя. Не знаю, сколько я
отсутствовала, зато когда "вернулась", Алка уже не плакалась, а молча
помешивала остывший чай. Грустная-грустная и ужасно нелепая в своем
розовом халате, предназначенном для бразильских миллионерш.
- А у тебя-то что стряслось? - вспомнила наконец она, а ведь могла и
не вспомнить.
- Да так, ничего особенного, - пожала я плечами.
Желание выговориться покинуло меня навсегда. Да и что бы я рассказала
Алке? Про то, как десять лет назад меня бросил любимый мужчина? Подумаешь,
сенсация. Да с той же Алкой такое случается едва ли не с сезонной