"Константин Якименко-Сегедский. Последняя мировая: История одного снайпера " - читать интересную книгу автора

него теперь нельзя. Мы пока еще не владеем всей информацией, но могу вам...
э тебе, - несколько неуверенно произнес я, тем не менее, продолжив свою
речь, - сказать, что вокруг происходит нечто ужасное и это не просто
случайная катастрофа, а, боюсь, настоящая война.
На некоторое время мы замолчали. Девушка пристально смотрела на меня.
Казалось, она не поверила в то, что я только что сказал.
- Но... неужели, все это правда... но тогда... - обрывистыми фразами
произнесла она, замотав головой и сделала шаг в сторону, рукой облокотившись
о ребро расколотой железобетонной плиты, лежавшей рядом. - Тогда что же нам
делать? - присела она на плиту и растерянным взглядом посмотрела на меня.
Я осторожно шагнул в ее сторону:
- Жить, - ответил я. - И верить в счастливый исход...
В этот момент к нам поднялись дежурные.
- Все в порядке, он отдыхает, - произнес старший. - Кем вы ему
приходитесь? - обратился он к девушке.
Та повернулась к нему:
- Никем. Мы нашли его совершенно случайно под завалами и притащили
сюда. Эта бабушка показала дорогу.
- Понятно, - сказал тот. - Что ж, спускайтесь вниз, там как раз сварили
кашу.
- Пойдемте, вам следует подкрепиться, - на этот раз я не стал особо
выдумывать обращение, сразу отдав предпочтение в пользу
вежливо-уважительного, протянув ей свою руку. - Вы безусловно сильная
девушка, но даже самым сильным необходима еда. Пойдемте, вам стоит отдохнуть
и согреться.
- Хорошо, - воспользовалась она моей рукой, поднявшись с плиты, и
как-то задумчиво устремилась вниз.
Я пропустил ее вперед, держась следом за ней.
Мы спустились вниз, осторожно ступая по прибранным, но все равно
скользким ступенькам лестницы. Дальше следовал короткий едва освещаемый
одинокой лампочкой коридор, шириной около метра и высотой два, в конце
которого располагалась герметичная дверь с округленными краями и
возвышающимся на несколько сантиметров порогом, о который в темноте было
легко спотыкнуться. Дверь была приоткрыта.
Мы прошли внутрь. Дальше следовала еще одна дверь, подобная предыдущей,
только с небольшим окошком на уровне глаз, образуя, таким образом, защитный,
а, главное, герметичный тамбур-шлюз. Из-за двери исходил приятный аромат
варящейся гречневой каши.
Миновав тамбур, мы оказались в довольно просторном, но все-таки
небольшом основном помещении, где размещалась, основная масса людей. Здесь
вдоль всего зала протянулись двухъярусные допотопные армейские койки,
кое-где серьезно проржавевшие и, конечно же, без матрасов. Люди подстилали
под себя одеяла, старые тулупы, куртки, в общем, все, что могло хоть как-то
смягчить вонзающиеся в одежду ржавые сетки. Людей тут было достаточно много,
а воздух тяжелым.
Рядом располагалась дверь, откуда исходил аромат свежей каши, такой
аппетитный после того, как мы целый день почти ничего не ели, довольствуясь
лишь легкой закуской на редких привалах. От этого аромата в животе сильно
заурчало. Но каково было тем, кого только-только нашли, и кто за два дня не
держал во рту и крошки хлеба, я даже не представлял. К этому помещению