"Константин Якименко. Сны призрака " - читать интересную книгу автора

вообще ничего объяснять не хотели!
- Но это же полный бред! - орал Квалин что есть мочи.
Затем он попытался прыгнуть, но скафандр сковывал движения и удерживал
его на месте. В результате он только опрокинулся на пол и почувствовал, как
что-то тяжелое наваливается на спину. Тут Михаил снова заорал - и с этим
криком подскочил в постели.
Разумеется, "Призрак" остался в прошлом. Сейчас разведчик был дома -
вчера "Устремленный вдаль" приземлился в Кантровске. С космодрома Квалин
сразу отправился в УКР, кратко отчитался об основных результатах экспедиции,
передал все видео-, аудио- и прочие записи, после чего снял с себя
полномочия командира.
Потом у него состоялся долгий неприятный разговор с командующим. Михаил
объяснял, что не собирается участвовать ни в каких политических дрязгах; что
в следующий раз он, прежде чем куда-то отправляться, тщательно выяснит, нет
ли претензий на это место у какой-нибудь фирмы галактического масштаба.
Сундуков его успокаивал: говорил, что вышло действительно нехорошо, но это
не повод срывать злость на тех, кто ни в чем не виноват. Ага, ну конечно, не
виноват, возражал Квалин, - а они там когда свои торги начали? Сообщили бы
всего на час раньше - и человек остался бы жив. Я бы и сообщил, парировал
Сундуков, если бы мне сообщили. А ты вообще кто, вспылил Квалин, командующий
разведкой или так, мимо проходил? Чего стоит твоя разведка, если она такие
простые вещи выведать не способна? Может, мне и правда бросить это гнилое
дело, осесть на Земле, обзавестись семьей и хозяйством, и провались вы все
хоть в черную дыру, - что скажешь, друг-Сундук, на такой поворот событий?
Сундуков сказал, что, по-хорошему, надо тебе отдохнуть, Миша, отвлечься на
время от этих дел... На том в конце концов и сошлись.
Квартира Квалина выглядела нежилой - полуголые стены с минимальным,
стандартным комплектом мебели. В общем-то, разведчик и воспринимал ее не
столько как жилье, сколько как пристанище, где можно останавливаться в
перерывах между экспедициями. Обитал он здесь один - к этому ему было не
привыкать: с родителями Михаил расстался в восемь лет и навещал их не чаще
раза в год. В пансионате он был вечным старостой и почти всегда
предводительствовал в играх, но друзей у него никогда не было много. То же
получалось и с девушками. Дважды Квалин рассорился с приятелями, на спор
отбив у них подруг. Любая могла стать его - и наскучить уже через неделю;
той единственной, с которой он захотел бы связать жизнь, все никак не
находилось.
С возрастом многое менялось - что-то переставало иметь значение, что-то
напротив, - но характер Михаила, казалось, только портился. В итоге его
попытки обзавестись парой так ни к чему и не привели. С женщинами Квалин вел
себя так же, как с подчиненными ему разведчиками: любое его слово означало
приказ и требовало неукоснительного выполнения. Одна сожительница после
нескольких месяцев устроила истерику: сам, мол, целыми неделями пропадает
неизвестно где, а от нее хочет подробных отчетов: что, где, когда, как и
почему. Михаил спокойно сказал: я тебя не держу, дверь открыта, иди куда
хочешь, но сюда ты больше не вернешься. После этого несколько дней она
сидела тихо - когда же снова возроптала, Квалин выставил ее сам.
Скоро ее сменила другая девушка. Эта пыталась показать себя хорошей
хозяйкой, но, получив подробное объяснение, в какое хозяйство ей не следует
совать свой нос, поумерила пыл. Месяц-другой они прожили в мире и