"Кирилл Якимец. До поворота (Кровавый Крым)" - читать интересную книгу автора

потом еще раз. Машина снова поехала, Слава уловил звуки неясной возни
около двери, на ладонях выступил пот. По тому, как мотало фургон, он
догадался, что выехали на проселочную дорогу. Неожиданно одна дверца
распахнулась, но Николас не дал ей отпасть окончательно, и, кивнув Славе,
попросил:
- Попридержи-ка, - уцепившись за притолоку, он вылез на крышу. Минуты
через две фургон дернулся и остановился, не удержав дверь, Слава вывалился
наружу. Когда он подошел к кабине, там никого не было. Вернувшись к
распахнутому нутру машины, Слава поискал глазами девочку, залез внутрь.
Никого. Отметил про себя, что трупа на диване тоже нет... Ага, вот он, на
полу, а сумка исчезла.
- Мила? - Тихо, только мухи облепили зеленый полиэтилен. Слава еще раз
обошел кругом машину. В голову полезли мысли про загадку бермудского
треугольника: треугольник будет выпит, будь он хоть куб, хоть
паралелепипед...
- На троих его, даешь! - громко вырвалось вслух. Солнце трагически
собиралось заходить, деревья своей тенью покрывали дорогу полностью,
выпуская комариный полумрак. В памяти всплыл другой фильм, тоже из
детства, брат показал втихаря от родителей по только что купленному
видаку: там парень и девушка заблудились на такой же точно дороге и их
съели волки-оборотни. Впервые в жизни Слава Зарайский почувствовал, как от
ужаса зашевелились и встали дыбом волосы на голове. Вдалеке послышалось
слабое журчаниие мотора, он собрался кинуться туда, крича и размахивая
руками.
- Студент! - приглушенно позвали из леса. - Да Славка же! - откуда-то
выскочила Мила и, ухватив за рукав, стащила с дороги. - Тебе что, мозги
отшибло? - она ткнула его в упругую растительность и сама плюхнулась
рядом. - Молчи и не высовывайся! Понял?! - девочка была похожа на
рассерженного котенка.
- А где все?
В это время к фургону подъехал знакомый бежевый мерседес, из него вышли
четверо с автоматами. Внимательно осмотрев пустой фургон, взяли оружие на
изготовку. Один, по виду главный, передал что-то по радиотелефону и,
достав пистолет с глушителем, махнул остальным в сторону леса. У Славы
внутри все органы, мысли и чувства замерли в нелепых позах.
- Ой, мама, - самостоятельно позвали губы. Мила сильно ударила в бок, но
промолчала.
Редкие пухлые облака совсем потеряли малиново-оранжевые краски заката,
потемнев почти по-ночному, когда на дорогу, небрежно отряхивая брюки,
вышел Николас. Кинув на заднее седенье своего мерседеса три автамата,
стянул с лица платок, выташил флягу и стал жадно пить.
- Пошли, - Мила смело потащила Славу к машинам.
- Подожди, - слегка упирался Слава, - нам надо разобраться...
- Пока ты разбираться будешь, тебя сто раз укокошат! Николас!
Окинув их внимательным взглядом, парень кивнул на свою машину:
- Едем?
- Щас, - вернувшись к обочине, девочка вытащила черную сумку, порылась в
ней, выбрасывая лишнее, залезла в фургон, что-то там поискала и вернулась
с сумкой и одеялом в руках.
- Пианино забыла, - Николас уже сидел за рулем, - и телевизор.