"Кирилл Якимец. До поворота (Кровавый Крым)" - читать интересную книгу автора

не мог сказать, просто объяснить: происходящее казалось нелепым бредом.
Бешено устали веки, ломило спину, внезапно он почувствовал, что необходимо
облегчиться, но кругом оказалась безлесная часть какого-то
полудеревенского пригорода, оставалось только терпеть и покориться судьбе.
"Мифологема судьбы..." - было написано на книжке в руках у одного
волосатого первокурсника какого-то другого факультета, он потом долго
выспрашивал у своих знакомых, что такое мифологема, пока Левка ему не
обьяснил. " Судьба это не мифологема" - открылось вдруг ему.
- Чего? - Мила смотрела на него с боязливым выражением.
- Чего чего?
- Ты что сказал?
- Ничего. Пост скоро?
Тут как раз грузовик притормозил, водитель чертыхнулся, достал из
бардачка бумаги и лениво вылез из кабины. Слава тупо смотрел, как он
подошел к группе других водителей, окруживших усталого гаишника. Они о
чем-то спорили, гаишник документы не проверял. Водители быстро
возвращались к своим грузовикам. Рядом с группой стоял еще человек,
почему-то сразу выделявшийся среди остальных, он криво ухмылялся, еще двое
болтались возле пустых машин, не проявляя, впрочем, особой прыти.
- Кто это? - спросил Слава водителя. Мила, возможно, знала ответ, но
теребить ее не хотелдось.
- А хрен их разберет! Поехали, - злобно бросил водитель. - У нас тут
та-акое творится, - какое "такое" объяснять не стал, а Славе было не
любопытно.
Сразу после поворота они не остановились, Мила высунула голову и села
рядом. Миновав поселок, они проехали еще немного и встали у последнего
дома, почти на краю леска, обрамлявшего обширную плоскость полей.
- Вылазьте, - водитель сам спрыгнул на землю и сунулся в другую кабину.
Оказавшись снаружи, Слава вспомнил, на чем они ехали: одна машина передней
частью погружена на другую, а задние колеса остались на земле. Савватий
весной ходил с Анной в зоопарк и там - повезло! - они увидели, как
спариваются слоны. У Савватия, жалко, не было фотоаппарата, но рассказывал
он об этом еще недели две, так что Слава мог себе представить слоновью
любовь достаточно подробно. "Наверное, у машин - то же самое".
Разминая совершенно одеревеневшие мышцы, он хотел отойти к лесу. Достав
из кабины тугой сверток, водитель прошел в дом и пробыл там немного, вышел
минут через десять с пожилой толстой женщиной, о чем-то с ней эмоционально
беседуя. Под мышкой он держал небольшую корзинку без ручки.
- Идите, у тещи переночуете. Она в сарай пустит. Ты дров-то наколешь? -
он насмешливо осмотрел славин финский пиджак и бывшую утром еще чистой
голубую рубашку.
- Да, конечно, - Слава рассеянно кивнул, колоть дрова его научил отец в
далеком-далеком детстве.
Топором Слава махал почти до самой темноты, кормила их хозяйка на улице,
в дом не пустила. Легкие запахи стружек и земли поднимались, всплывали, а
тяжелое тело оставалось внизу - можно только смотреть, как сквозь тихое
лиловое небо проступают первые звездочки.
- Возвращаться надо, - с приключениями пора было кончать, и так
забрались черт знает куда.
- Возвращайся, - голос девочки был почему-то слышен еле-еле.