"Алия Якубова. Выбор единорога " - читать интересную книгу автора

проявлялась природная магия, которой обладал его народ. Она возникала
стихийно из-за сильных эмоций, и именно от них следовало избавляться,
загнать под контроль.
Отправляясь в глубь леса и превращаясь вместе с сыном, Верина говорила:
- Эмоции всегда вторичны у нашего народа. Поэтому тебе нужно учиться
справляться с ними.
- Как, их совсем не должно быть?
- Нет. Это довольно плохо, когда нет совсем, хотя среди нашего народа
иногда случается. Но нужно просто контролировать эмоции, чтобы они не брали
верх. Есть специальные... тренировки, чтобы этого достичь.
- Понятно. А что я смогу, когда стану взрослым?
- О, тогда твоя сила разовьется в полной мере. Ты сам сможешь
превращаться в краткий срок, станешь властелином лесов. Мысли и слова
животных станут для тебя открытой книгой. И людей тоже. И ты станешь
обладателем самого грозного оружия.
- Какого, мама?
- Твой рог. Он уникален, несет смерть любому, кого пронзит, будь то
человек, вампир, оборотень, колдун или кто еще. Даже демон. Лишь боги и еще
некоторые высшие существа могут противостоять тебе. Любая защита: стальная
или магическая, не устоит перед нашим рогом. Но в нем же таиться и опасность
для нас.
- Опасность?
- Да. Колдуны тоже очень ценят рог и не только, поэтому охотятся на
нас. Запомни, если нам вырезать рог - мы можем погибнуть. Но мало кто знает,
что у взрослого единорога можно отрезать рог, но не больше трети - это нам
не повредит. Пара лет - и все снова отрастет.
- Я понял.
- Хорошо. Запомни, сынок, ты должен быть очень осторожен. Никому не
следует знать, кто ты такой на самом деле. Обещай быть осторожным!
- Я обещаю!
Андре сдержал слово, но это все равно не помогло отвести беду. Дурная
молва может стать губительнее разбойников
Как уже подмечалось, Верина была очень красива своей необычной
красотой. Многие заглядывались на нее, и не только заглядывались. Кто-то
принимался ухаживать, а кто-то норовил обойтись как с продажной девкой. Но
все они встречали неизменный отказ Верины.
Кто-то уходил посрамленным, кто-то разочарованным или огорченным, а в
ком-то клокотала жгучая обида. И среди поклонников оказался тот, кто не смог
забыть ни обиды, ни досады, и кто пошел к пастору. Пошел не с исповедью, а с
жалобой и грязными наветами.
В те года святые отцы были суровы до жестокости, и костры инквизиции
полыхали очень высоко. А жалоба, подкрепленная звонкой монетой "на
пожертвования храму" оказалась очень веской. И если ранее святой отец лишь
присматривался к странноватой знахарке, то теперь от него требовали
действий. Он бы и замял дело, но отвергнутый уже пустил молву. Теперь
закрыть глаза нельзя, иначе тень падет на саму святую церковь. И приказ был
отдан.

Глава 7.