"Владимир Яцкевич. Бродяга" - читать интересную книгу автора

есть закон, и пусть там, где он властвует, чувства молчат.
Непреклонность Рагуната совсем не означала, что в его сердце не было
места для жалости. Нет, он знал боль потерь, отчаяние безысходности, горечь
утраченных надежд. Он понимал, что делается в душе отца, перед которым стоят
голодные и плачущие дети, молящие о куске хлеба. Но долг судьи - тяжелое и
великое бремя для простого смертного - обязывал его быть строгим и
неподкупным. Для того чтобы простить и помиловать, есть Бог. Он знает, какие
грехи искуплены муками и бедами земной жизни, он милосерден и не умеет
мстить. Пусть Бог рассудит судью с приговоренными им, пусть вынесет свой
приговор. Рагунат был готов к этому суду. Он нес свою ношу - ношу мести
общества тем, кто нарушил его законы, кто убил подобного себе, или украл
принадлежащее другому, или обманул доверившихся ему...
Обман... С недавних пор Рагунату казалось, что его дом стал храмом
обмана и предательства. И сделала его таким женщина, еще недавно бывшая
добрым духом дома, наполнявшая его радостью, смехом, чудесным милым голосом,
пробудившая в нем столько любви.
Этим утром он вошел к ней, чтобы забрать свои бумаги, оставленные на
столике у окна. Лиля просияла ему навстречу, прекрасная, как обычно или еще
более, чем обычно. Рагунат вгляделся в ее рукоделие, лежавшее на коленях, и
понял, что вызвало эту счастливую улыбку. Лиля вязала носочек - крошечный
носочек для новорожденного. На голубой шерсти не осталось ни одного
свободного местечка - Лиля украсила носочки своего будущего ребенка всеми
известными ей видами узоров. Сейчас она продевала в носок синий шнурочек с
двумя кисточками на концах. Это занятие казалось ей, очевидно, таким
увлекательным, что Рагунат невольно залюбовался ею. Но это длилось не больше
мгновения.
Лиля подняла глаза от работы и сказала мужу голосом, полным сознания
важности и значительности того, что он сейчас узнает:
- У нас скоро появится маленький гость.
Рагунат вздрогнул. То, о чем он давно уже знал, показалось ему еще
более страшным от того, что было произнесено вслух. В их доме появится
ребенок, знак их любви, наследник его имени, его состояния, его дел и
планов. Ребенок! Как он хотел иметь ребенка, их с Лилей сына, брать его на
руки, тормошить, слушать его смех и лепетанье, шептать ему на ушко нежные
слова, которых никто, конечно, не должен слышать от такого важного
господина. Его ребенок мог бы стать его счастьем.
Нет, он не верил, что этот малыш мог бы назвать отцом другого человека.
Его Лиля не смогла бы скрыть от него своего позора, если бы ей довелось его
пережить. Ее глаза слишком безмятежны для женщины, которая скрывает так
много. Но себе он верил еще меньше. Весь мир вокруг убеждал его в другом, в
том, что возможна любая ложь, что предают даже самых близких, любимых, чтобы
спасти свою жизнь, богатство - или честь. Разве мало он видел женщин,
способных на такое! И разве не были иные из них прекрасны и чисты ликом - но
не сердцем!
Все вокруг шепчут ему: она виновна, она опозорила тебя, твой род. И
почему он должен верить не им, а своему сомнительному чувству, своей нелепой
уверенности, что его жена не такая, как другие. Люди опытны, они смотрят со
стороны - и они не желают ему зла. Разве не были они добры к его жене
раньше, разве не любили они ее до этого кошмарного вечера, когда так круто
изменилась его жизнь. Разве хотели бы они разрушить такое счастье, какое