"Джон Уиндем. Ступай к муравью" - читать интересную книгу автора

С этими словами она поправила на мне одеяло и вышла, оставив меня на
растерзание моим пяти соседкам по палате. Хейзел хмыкнула, а остальные
несколько минут хранили молчание.
В этом время я уже достигла стадии, когда начала сомневаться,
действительно ли все происходящее со мной и вокруг меня галлюцинация.
Чувство отстраненности исчезло; во всем чувствовалась какая-то
закономерность - например, следствие всегда вытекало из причины, и мне
думалось, что, если копнуть глубже, то все абсурдное найдет себе
логическое обоснование. Нельзя сказать, чтобы эти мысли способствовали
ощущению душевного равновесия. Даже тот факт, что я поела и чувствовала
себя после еды намного лучше, подтверждал тревожащее меня ощущение
реальности...
- Читать! - внезапно воскликнула Хейзел со злорадством в голосе. -
Может, ты еще скажешь, что умеешь и писать?!
- А почему бы и нет? - возразила я.
Они все внимательно следили за мной, время от времени обмениваясь
многозначительными взглядами.
- Да что же в этом плохого? - спросила я раздраженно. - Разве здесь
предполагается, что женщине не положено уметь читать и писать?
- Оркис, дорогая, - сказала та, что была более других расположена ко
мне, - может быть, тебе следует посоветоваться с врачом?
- Нет, - отрезала я. - Я совершенно здорова. Просто я пытаюсь понять,
что тут происходит. Я прошу дать мне что-нибудь почитать, а вы все
смотрите на меня, как на сумасшедшую. В чем дело?
После неловкой паузы та же женщина проговорила, словно копируя
медсестру:
- Послушай, Оркис, постарайся взять себя в руки. Ну на что мамаше
умение читать и писать? Разве от этого у нее станут рождаться более
здоровые дети?
- В мире существуют и другие интересы, кроме производства потомства,
- заявила я.
Если раньше мои слова вызывали у женщин лишь удивление, то теперь они
были просто потрясены. Даже Хейзел не нашлась, что сказать. Их идиотское
изумление вывело меня из себя, и на какое-то время я перестала смотреть на
все, как бы со стороны.
- Да черт возьми! - воскликнула я. - Что это за чушь? "Мамаша Оркис,
мамаша Оркис" - что это значит, наконец? Где я нахожусь? В сумасшедшем
доме, что ли?
Я со злостью взирала на них, ненавидя их всех и подозревая, что они
находятся в каком-то издевательском сговоре против меня. Не знаю почему,
но в глубине души я была твердо убеждена, что, кем бы я ни была на самом
деле, в любом случае я не была матерью. Я высказала это своим соседкам по
палате и, сама не знаю почему, вдруг разрыдалась.
Вытирая слезы рукавом, я заметила, что четверо из них смотрят на меня
с нескрываемым сочувствием. Кроме Хейзел.
- Я же говорила, что она какая-то странная! - сказала она,
торжествующе глядя на остальных. - У нее не все дома, вот и все.
Та женщина, которая относилась ко мне с большим участием, чем
остальные, снова попыталась меня вразумить.
- Но Оркис, дорогая, конечно же, ты мамаша! Ты мамаша класса А, и у