"Джон Уиндем. Ступай к муравью" - читать интересную книгу автора

добавила другая женщина.
- У нее совершенно дикие фантазии. Она считает, что умеет читать и
писать! - снова вмешалась Хейзел.
- Это правда? - спросила доктор с улыбкой.
- А почему бы и нет? Но ведь это очень легко проверить, - живо
ответила я.
Врачиха была несколько ошарашена, но затем быстро справилась с собой
и снова снисходительно заулыбалась.
- Хорошо, - сказала она, как бы потакая моей прихоти. Она вынула из
кармана халата блокнотик и карандаш и подала их мне. Хотя мне было не
очень удобно держать карандаш своими толстыми пальцами, я все же сумела
написать:

"Я совершенно уверена в том, что все это галлюцинация и вы сами
являетесь ее частью".

Когда врач прочитала написанное, не могу сказать, что у нее
отвалилась челюсть, но улыбку как бы стерло с ее лица. Она посмотрела на
меня в упор. Все обитательницы палаты застыли и глядели на меня, как будто
я совершила чудо. Врач повернулась лицом к Хейзел и спросила:
- Так что же она вам все-таки наговорила?
- Жуткие вещи, - немного помолчав, выпалила Хейзел. - Она рассказала
нам о существовании и поведении двух полов - как будто мы не люди, а
скоты. Это было просто отвратительно!
Доктор поразмыслила некоторое время, а затем приказала старшей
санитарке:
- Переведите, пожалуйста, мамашу Оркис в изолятор - я осмотрю ее там.
Санитарки бросились исполнять приказание. Они придвинули к моей
кушетке низкую каталку, помогли мне перебраться на нее и покатили меня
прочь.
- Ну, - сказала врачиха строго, когда мы наконец остались одни, -
теперь скажите, кто это наговорил вам столько чепухи о существовании двух
полов у человека?
Она сидела на стуле рядом с моей кушеткой, словно инквизитор,
допрашивающий еретика, и держала на коленях открытый блокнот.
У меня не было никакого желания быть с ней особенно тактичной,
поэтому я ей прямо сказала, чтобы она перестала валять дурака. Она была
потрясена моими словами, на минуту покраснела от злости, затем все же
взяла себя в руки и продолжала допрос:
- После того как вы покинули клинику, у вас, конечно же, был отпуск.
Куда вас послали?
- Я не знаю. Могу лишь повторить то, что говорила другим, - вся эта
галлюцинация, или фантазия, называйте, как хотите, началась в больнице,
которую здесь называют Центром.
Мобилизовав все свое терпение, врач продолжала:
- Послушайте, Оркис, вы же были совершенно в норме, когда уехали
отсюда шесть недель назад. Вы поступили в клинику и родили там своих детей
тоже без осложнений. Но где-то в промежутке между временем поступления и
настоящим моментом кто-то сумел набить вам голову этой чепухой, да к тому
же научить вас читать и писать. Теперь вы мне скажите, кто это был. И