"Дженни Вурц. Дитя пророчества ("Войны Света и Теней")" - читать интересную книгу автора

по континенту прокатились бунты, поколебавшие власть верховных королей,
людей из кланов ненавидели, преследовали и убивали на месте.
- И ты говоришь, хозяйка знает об этом? Даркарон милосердный, пощади
нас!
Нынче в большинстве городов правили мэры, мечтавшие искоренить кланы.
Этого же требовали торговые гильдии, чьи доходы страдали от нападения кланов
на торговые караваны. За голову каждого убитого "варвара" (так в городах
именовали людей из кланов) выплачивали щедрое вознаграждение. В желающих его
получить недостатка не было. Особые отряды безжалостных убийц, которых
быстро прозвали "охотниками за головами" каждый год клялись, что полностью
покончат с остатками рядовой аристократии. За сочувствие к "варварам" или
помощь им можно было легко поплатиться жизнью. Неудивительно, что хозяйка
публичного дома торопила Мейглин заняться ремеслом продажной любви. Ее мать
никто не рискнет взять ни в прачки, ни в швеи.
Все ужасы этого утра показались Мейглин детской забавой по сравнению с
тем, что она узнала от матери.
- Значит... тебя могут убить только потому, что ты из клана? Только
чтобы получить награду властей?
- Нас обеих.
Схватив девочку за руку, мать безжалостно потащила ее к выходу.
- Ты думала, они тебя пощадят? Почему я и твержу, что ты должна бежать
отсюда!
Мейглин, боявшаяся, что ее ждут годы постыдного ремесла, даже не
догадывалась о коварстве хозяйки. Там, где пахло хорошими деньгами, хозяйка
не привыкла церемониться. Она намеревалась дорого продать девственность
Мейглин и торговать ее свежим девичьим телом, пока на него есть спрос, а
потом... потом продать и ее, и мать охотникам за головами.
- Выбирайся отсюда и живи! - твердила мать, продолжая тащить Мейглин к
двери. - Беги и не оглядывайся, дитя мое! Запомни: ты - дочь Эгана Диневаля.
Не забывай своего происхождения! И не стыдись его. Твой отец ничем не
запятнал собственное имя.
Сверху донеслись громкие проклятия Квинката. Верзила обнаружил, что
каморка пуста.
- Беги, Мейглин.
Глотая горькие слезы, обреченная мать вытолкнула дочь навстречу
ледяному ветру.
- Исчезни из Дёрна и никогда не возвращайся в этот город.
И Мейглин бежала.

Материнские бархатные туфли она потеряла почти сразу; они застряли в
слякотном месиве, покрывавшем мостовую. Поскольку белая простыня делала ее
заметной, а узкие босые ступни оставляли на снегу четкие следы, Мейглин, не
раздумывая, нырнула под рогожу торговой повозки, лениво катившейся в сторону
городских ворот. Она и понятия не имела, в какие края направляется эта
повозка. Оказавшись внутри, девочка вклинилась между тюком нечесаной шерсти
и рогожным мешком с просом, предназначенным на корм лошадям.
Если ее вдруг схватят охотники за головами - этот холодный зимний день
как нельзя лучше подойдет для расправы. Так казалось Мейглин. Окоченевшая
девочка сжалась в комок и мысленно проклинала свою судьбу. Ее происхождение
вызывало в ней не гордость, а безграничное отчаяние. В кармане - ни гроша,