"Дженни Вурц. Дитя пророчества ("Войны Света и Теней")" - читать интересную книгу автора

городские власти душат нас податями. Ты уже не маленькая. Пора отрабатывать
за кров, что я предоставила вам с матерью. Гости почти уже не смотрят на
твою мать. Пора, пора тебе занять ее место.
Мейглин дрожала от отчаяния. Она так и стояла в расстегнутом платьишке
и с распущенными волосами. Она страстно желала отсрочить неминуемое, но как?
Разве на жалкую горсть монет, которые ей удалось утащить у матери или тайком
подобрать с пола, можно купить себе свободу? И какая добропорядочная семья
женит своего сына на четырнадцатилетней девчонке, родившейся и выросшей в
публичном доме? Ее даже в служанки не возьмут. Усилием воли Мейглин подавила
в себе отчаяние и гнев. Не то всхлипнув, не то вздохнув, она подняла голову
и заставила себя весело улыбнуться.
- Прикажете пойти к Фелии, чтобы там с меня сняли мерки?
Хозяйка оторвалась от записки и полоснула по ней холодным, острым
взглядом.
- Нет, красотка. Без тебя есть кому сходить. Она укоризненно вздохнула.
- Думаешь меня одурачить?
Щелкнув пальцами, хозяйка позвала своего слугу Квинката.
Скрипнула боковая дверь. Послышались тяжелые шаги. Мейглин попыталась
убежать, но было слишком поздно. Ручищи Квинката обхватили ее сзади. Мейглин
видела, как поступали с другими упрямыми девчонками, решившими
воспротивиться судьбе. Теперь и ее посадят под замок, где она может сколько
угодно плакать и в ярости биться в крепко запертую дверь. Потом у нее
иссякнут силы и она перестанет даже мечтать о побеге. К тому времени ей уже
будет все равно.
- Только не вздумай оставить этой проныре одежду, - распорядилась
хозяйка. - По глазам вижу, она что-то задумала. Такие - едва зазеваешься - и
в игольное ушко проскользнут.
Мейглин не заплакала. Она уже не пыталась отбиваться от Квинката, когда
этот верзила поволок ее наверх. Девочка знала: все ее крики и стоны лишь
позабавят его. Мейглин презрела стыд и молча, без сопротивления, позволила
Квинкату содрать с себя одежду... Лязгнул засов. Завернувшись в грязную
простыню, от которой воняло потом вчерашних посетителей, Мейглин в
бессильной ярости ходила взад-вперед. От страха перед будущим ее бросало то
в жар, то в холод. В горле у нее стоял сухой ком.
Мейглин не знала, сколько времени прошло. За дверью раздались шаги.
Поначалу Мейглин решила, что Квинкат, должно быть, привел портниху от Фелии.
Пока та, суетясь и болтая, станет обмерять ее, хозяйский подручный не
откажет себе в удовольствии еще разок поглазеть на голую девчонку. Но то был
не Квинкат; с засовом возилась чья-то слабая, неуверенная рука. Потом
Мейглин услышала тихий шепот своей матери.
- Мейглин, поторопись! Дитя мое, у нас очень мало времени. Ты должна
бежать! Жизнь продажной женщины - не для тебя!
Влажными от волнения руками она потащила испуганную дочь за порог.
- Спускайся в кладовую. Оттуда есть выход на улицу. Другой возможности
у тебя не будет. Ты должна бежать!
- В чем? В этой простыне? - в отчаянии выдохнула Мейглин.
Они спускались по черной лестнице. От холодного сквозняка у девочки
закоченели ноги. Наверное, снег уже успел припорошить белым кружевом
недавнюю слякоть, а мороз превратил раскисшую глину в ледяные комки.
- Тебе нельзя здесь оставаться!