"Шломо Вульф. Марсик" - читать интересную книгу автора

присело незнакомое серое существо меньше меня ростом. Оно не видело меня со
света в тень и спокойно чистило о карниз трердый острый нос, настороженно
косясь на свое отражение в стекле.
Включив свою информационную сеть и настроив ее на энциклопедию в
соседней комнате, я понял, что, во-первых это птица, а, во-вторых, что это
воробей. Я постоянно просвещал себя таким образом, что уже стало привычным,
но поразил меня не вид впервые увиденной мною здешней птицы, еще более
непохожей на наших, чем люди, а то, что мне остро захотелось ее убить.
Внутри меня все дрожало, я даже издавал, помимо моей воли, клокочущий
вибрирующий звук, приседая на подоконнике и яростно водя хвостом, словно
собираясь вцепиться в птицу сквозь стекло. Воробей не видел и не слышал
меня, чирикая на все четыре стороны с совершенно счастливым видом. Я так
увлекся этой иммитацией охоты, так был удивлен моей одержимостью зверского
убийства живого существа и жаждой его крови в моей пасти, что не сразу
услышал шорох сзади и заметил шевеление портьеры. Зато, услышав, я с
похвальной быстротой повернулся к привычной опасности и замер в позе
верблюда, подняв отопыренную когтями лапу.
Это был один из крысят, самый маленький, самка, причем не серая, а
золотисто-белая. Она висела, раскачиваясь на портьере, больше боясь упасть,
чем моих беспощадных когтей. На меня же она смотрела не просто с детским
любопытсвом, что я бы сразу понял, а с какой-то болью и требовательностью.
Я включил все местные информационные поля, заглядвал ей в глаза, но
никак не мог понять, что это все значит, пока до меня не дошло, что все эти
знания мне тут не помогут, что это... самое дорогое для меня существо из
прошлой жизни, погибшее одновременно со мной в той же катастрофе. И я,
теперь котенок, и она, теперь крысенок, пытались перейти на прежний язык
мыслей. Тщетно. Все было надежно заблокировано... Сама догадка была кем-то
торопливо и жестко стерта. Через мгновение я уже не понимал, что меня так
страшно взволновало несколько секунд назад. В свою очередь, в ее глазах
появился страх уже не только высоты, но и смертельного биологического врага.
Она жалобно пискнула и беспомощно полетела вниз. Там, где я бы запросто
перевернулся в воздухе на четыре пружинящие мягкие лапы, маленькая крыса
летела прямо на спину, но внизу розовыми лапами вверх лежала, лихорадочно
извиваясь, чтобы угадать направление полета своего детеныша, мама-крыса. Она
поймала свою любопытную девочку в сильные ласковые объятья, злобно
оскалилась в мою сторону и стала пятится к холодильнику, куда шмыгнула
обезумевшая от потрясений дочь.
А тут как раз влетела в кухню Лиза, завизжала, увидев крупную
оскаленную уже в ее сторону крысу и... бросилась не к родителям, а к
подоконнику - под мою защиту. Я тотчас взлетел в воздух, приземлился
напротив уже отступавшей крысы и стал делать перед ней прыжки, с шипением
оттирая ее от Лизы.
Мимо меня со свистом пронеслось что-то черное, крыса пискнула от удара
тяжелого ботинка и улетела под холодильник. Игорь держал на руках свою Лизу.
Оба, дрожа и перебивая друг друга, рассказывали вбежавшей бледной Ольге о
моем подвиге. Та прижимала меня к своим странным мягким шарам на теле и
ласково прижималась к моим усам своим уже привычным красным шрамом под
недоразвитым розовым носом. Но я уже не думал об ее уродстве, купаясь в
лучах всеобщего уважения и обожания.
"Я же только что заделал эту нору, - кричал Игорь, отодвигая