"Шломо Вульф. На чужом месте" - читать интересную книгу автораруках отчгт с прилагаемым проектом опытного образца. Отчгт утверждал
Сакун, выпускали Драбин и Ясиновский, как основные авторы махолгта. В разработке идеи участвовали некто Пухин и Дубовик в числе еще десятка научных сотрудников. На чертежах же, которые единолично вчерне разрабатывал Виктор Семгнович и которыми так гордилась в отдельном подвале его жена Тамара, фамилия Дубовика вообще не поместилась в угловом штампе. Только Сакун, Драбин, Ясиновский... После скандала добавили Пухина консультантом. Рассеянный, вечно занятый и неуживчивый Дубовик почти не публиковался, а потому в перечне литературы не было ссылок на его работы, только перечень монографий и статей Драбина и Ясиновского, не имевших к махолгту ни малейшего отношения. Даже в авторском свидетельстве фамилия Дубовика была где-то пятой, а потому было честно указано, что махолгт выполнен по оригинальному советскому изобретению Драбина, Ясиновского и других... "Сочтгмся славою,- отшучивался Борис от Пухина. - Пусть сначала полетит." Во всех этих лихорадочных буднях Борис вообще забыл, что он не Драбин. И дома, где он весело отругивался от соседей, и в институте, где он ходил в героях грядущей победы ЦНИИПМФа, этого никчемного доселе искусственного научного образования, он уже стал копией самого себя, даже стал покрикивать на Дубовика и Пухина, игнорировать бедную Галочку, смотревшую на него так влюблгнно, что ей стали делать замечания львицы отдела. В этот момент вдруг позвонила Римма, о которой он начисто забыл было. Она так и не появилась с тех пор. То ли ег парень, естественно, отказался обсуждать с посторонними свои интимные проблемы, то ли сами проблемы не менее естественно исчезли, но общения с Уновым папочкой" не возобновлялось. И Появились во всгм великолепии погон, кортика, новенькой шинели, мехов и замши новобрачной маленькой супруги. За ними просунулись в комнату высокие сталинградские родственники новоиспечгнного мужа и офицера флота, включая солидного рыжеусого речного волка в фуражке. Потом к Борису неловко подошла и поцеловала его в губы, к его немалому удивлению, невысокая женщина с кукольными голубыми глазами. Он во-время разглядел за ней серую шинель и папаху полковника танковых оккупационных войск и сухо поцеловал руку бывшей жене Валерия Алексеевича Драбина. Гости вывалили чуть ли не на чертежи махолгта бутылки и закуску. Были тосты, поздравления, Угорько" и пожелания умереть через сто лет в один день. Муля-Римма-Ирма вела себя несколько пришибленно и отстрангнно, со страхом поглядывала на папочку с мамочкой. Последняя демонстративно не отлипала от новенького полковничьего погона и больше к Борису не приближалась. Лейтенант с подозрением на импотенцию грохотал басом, попыхивал трубкой и похлопывал жену по тощей спинке. Когда были выпиты основные бутылки, Римма отвела Бориса к окну и робко сказала: "Папа, ты не сердись, но это не свадьба, а просто ради тебя собрались... Свадьба у нас через час в "ОктябрьскомФ, но бабушка..." Вот он, случай, подумал Борис и решительно отвгл руки обнимавшей его племянницы-Удочери". "Товарищи, - юбилейно начал он. - Мне тут было сказано, что на свадьбе моей единственной дочери я - лишний! Что моя уважаемая тгща не желает... Так вот я прошу вас всех! Немедленно! Убираться - ВОН!! Вон! К ег бабушке!!" Все почему-то не обиделись, заторопились и стали просачиваться к вешалке в общем коридоре. Молодые задержались в двери комнаты: "Папочка, - счастливо плакала Римма. - |
|
|