"Шломо Вульф. На чужом месте" - читать интересную книгу автора

машины, подключал все свои связи по всей стране, резво подписывая
бесчисленные рискованные бумаги. Посыпались предложения инженеров и
рабочих, которые Дубовик едва успевал осмысливать, принимать или
отвергать. Партком радостно рапортовал в Смольный, а тот в Кремль, что
создагтся нечто свог, советское, оригинальное, вроде неповторимых Т-34.
Ясиновкий был так заботлив, тактичен, прямо по-женски нежен с Борисом и
Дубовиком, что оба таяли в лучах его искрящейся голубыми глазами улыбки.
Пухин ехидно заметил по этому поводу: "Без вас ему не справиться, а он -
руководитель проекта. Таким людям важно быть в рамках любого
установленного порядка. Без вас нарушается не только порядок, но и его
собственная карьера..."


***

Теплоход стоял на рейде в тени огромных чгрных скал в снеговых
вертикальных полосах. Валерий не находил себе места и едва сдерживался,
чтобы не спросить, станут ли к причалу, или погрузка угля будет с
лихтеров. Но Учиф" - старпом сам подошгл к нему: "Боря, при швартовке
сделай так, чтобы нас не протянуло за вон тот пакгауз, а то потом тебе же
рубку до самого Мурманска от угля чистить. Ветер видишь откуда? Конец
кидай вон к тому кнехту."
Под погузку стали под вечер, который и в Арктике когда-то впервые
наступает, чтобы потом превратиться в вечную ночь. Одновременно спустился
с гор сырой промозглый туман, завыл портовый ревун. Валерий влетел на
мостик и взглянул оттуда на бак: не видно было не только брашпиля, около
которого они с Майей собирались перелезть через фальшборт, но и фокмачты.
Работы остановились из-за тумана, краны замерли. Команда и комсостав
ужинали, Майя улыбалась всем в кают-компании, подавая компот. Потом
сказала второй буфетчице, что разболелась голова и надо пройтись, оделась
и вышла в туман, едва находя дорогу вдоль борта.
Она прямо натолкнулась на Валерия, стоящего у фальшборта на баке. Он
вглядывался в темноту, пытаясь определить, нет ли пограничника у кнехта.
"Бережгнного Бог бережгт," - пробормотал он вдруг и исчез во мраке. Майя
растерянно вглядывалась во тьму вокруг, когда у трапа раздался звон
разбившейся бутылки и крики на причале. Тотчас загрохотал сапогами кто-то
под самым баком, лязгнули затворы автоматов. И почти тотчас примчался
Валерий. Он стремительно связал Майе кисти своим шарфом и подставил ей
свою шею так, что девушка повисла у него за спиной. "Держись за мои плечи.
Старайся не давить на горло, а то оба улетим вниз. Ну, Маечка, пошли..."
Они перелезли за фальшборт. Он дрожащей ногой нащупал невидимый в темноте
швартовный канат, встал на него, держась еще руками за скользкий холодный
борт судна, потом присел, охватил канат руками и ногами. Майя, обмирая от
страха, повисла над невидимой чгрной водой водой на его плечах, вложив все
свои силы в сжимающие реглан пальцы и ногти. Шаг за шагом они сдвигались к
уже чуть видимому черному мокрому причалу. Пограничники галдели у трапа,
где был скандал с участием капитана и первого помощника. Туда, едва
пробивая ледяной туман, светили прожекторы с крана и с судна. Майя стала
на колени на скользкий кранец и лихорадочно вскарабкалась на твердь
причала. Валерий быстро развязал ей руки и увлгк за собой во тьму. Они