"Шломо Вульф. На чужом месте" - читать интересную книгу автора

иногда завидное самообладание, папа. Ты просто уверен, что я тебя
разыгрываю, пугаю? Шучу? А я говорю серьгзно. Более того, мама уже в курсе
дела и, естественно, в истерике.
Теперь я пришла за твоей арией. Начинай!..Я всг равно знаю всг, что ты
мне скажешь. Так что можешь не строить из себя Жана Габена. Или ты
накачиваешь себя изнутри, чтобы меня ударить? Я готова, - она развела
худыми бледными руками. - Ведь тебе всг можно! Давай, ори, дерись. А потом
еще мама приедет - со своей порцией дерьма на мою голову..."
Какая мама, лихорадочно думал Борис. Он же сказал, что его Юлия со
своим подполковником в ГДР... И - ни слова о взрослой дочери! С-скотина...
"Ты что, вообще проглотил язык от моей наглости? Странно, при твогм-то
африканском темпераменте. Но, учти, я его тоже унаследовала, хотя и
пополам с маминой рыбьей кровью... Это, кстати, твои слова. Ну не молчи
же... а то мне... уже просто страшно! И ты так странно смотришь, как на
чужую..." "Тебе... понравилось?" "Ч-что?.." - узенькое лицо девушки
затряслось не то от смеха, не то от рыданий. Он молча смотрел. Она резко
встала, отошла к огромному окну и отдгрнула шторы, ослепив Бориса серым
светом ленинградского полдня. "Этот кретин ничего не умеет, - глухо
сказала девушка, поднимая голову к небу. - Он просто болтун. И я тоже. Мы
уснули и всг. Словно одного пола. Как это всг противно... Ты - рад? -
агрессивно обернула она невидимое на фоне окна лицо. - Твоя дочь осталась
девственницей. Целкой! - завизжала она. - Поясничай, хохочи! Я пришла за
этим..." "Вы научитесь. Не со второй, так с третьей ночи. Только надо
спокойнее. Нащупать эрогенные зоны друг друга. И посмелее - и наступать и
подставляться. Позволь ему именно то, что нравится тебе самой, осторожно
поразузнай, что больше всего нравится делать ему. И - провоцируй,
углубляй." Девушка таращила кукольные глаза, даже схватила себя за виски,
не веря своим ушам. Потом как-то обмякла и вскочила на широкий подоконник,
села, охватив тонкие колени узкими синеватыми руками.
УДа я его, кретина, видеть не могу... - тих осказала она наконец. - Что
ты скажешь, говорит, если я тебя поцелую... Кретин..." "Всг в жизни надо
начинать когда-то с начала, дочка (Как, чгрт побери, ег зовут... Ну,
Валера, братец, попадгшься ты мне...), и тебе, и ему. Какой же он кретин?
Мальчик же еще." "Правда... Такой, знаешь, славный мальчик... Папа, может
это уже не ты?.. Такой странный..." "Когда ты сообщила маме?" "Сегдня
утром, телеграммой: Сделала попытку стать женщиной. Почти удалось.
Здорово, правда? Мне очень понравилось. Мама должна понять, что я не
сдохла вместе с вашей дурацкой любовью, стихами, письмами, истериками и
разлукой. Если бы этот кретин на оказался таким кретином, я бы сегодня
забеременела вам обоим назло. Без брака, ячейки советского общества, пусть
тебя на парткоме разбирают. Тебя и это не бергт сегодня?" - она соскочила
с подоконника и подошла вплотную, глядя почти с ненавистью. "Просто мне
надоело с тобой ссориться." "Тебе было видение? Ты и маме простил
подполковника танковых войск?" "Не будем об этом." "Серьгзно? Тогда я
счастлива. Таким ты мне нравишься куда больше. Ну, как там Север, стоит?..
Сергжка - ужасный пошляк. Такое сказал..." "Не стоит, значит не стоит?" -
брякнул Борис и похолодел. "Па-апка!.. - подпрыгнула девушка и поражгнно и
снова впрыгнула на подоконник, прижав колени к животу. - Ну и фатер у
меня! Ты там на Севере влюбился? В блатную?" "Хочешь всг-таки меня
разозлить?" "Уже теплее... Слишком уж ты спокоен сегодня. Словно тебя