"Изабель Вулф. Мучения Минти Мэлоун " - читать интересную книгу автора

Где он? Где? Все еще трясется в автобусе? Вряд ли. Вернулся в Клапам? Когда
он успел передумать? Был ли это эффектный ход, coup de theatre,
отрепетированный заранее, или истинное просветление, eclaircisse-ment? И с
чего я вдруг начала думать по-французски?"
Эстер, героиня романа Натаниеля Готорна "Алая буква", осуждена была
носить на платье букву "А", первую в слове "адюльтер", знак супружеской
измены.
Эта литера "А" была свидетельством ее публичного позора. Когда экспресс
"Евростар" мчал нас с Хелен через сельские угодья графства Кент, мне пришла
мысль нацепить на платье букву "Б", что значит "Брошенная". Это избавит
многих от необходимости подходить ко мне и спрашивать, почему я такая
напряженная, почти ничего не ем, отчего у меня такие безумные глаза и с
какой стати я все время сижу, уставившись в одну точку. Чем плохо? Та же
черная траурная повязка на рукаве. Видно издалека, и не потребуется ничего
объяснять. Разве что иногда кто-нибудь выразит сочувствие.
И еще, глядя на залитые солнцем поля, я думала: "Минти, какая же ты
несчастливая!" Наверняка вероятность подорваться на бомбе, заложенной
террористами, или попасть под копыта летающей коровы куда больше шансов быть
брошенной в церкви посреди свадебной церемонии. Я вспомнила Шерил фон
Штрумпфхозен и ее лживый гороскоп: "В вашей любовной жизни намечаются резкие
перемены к лучшему". К лучшему? Потом в памяти всплыла книга для новобрачных
"Почти замужем", и на губах моих заиграла зловещая улыбка. Я перебрала все
те добрые слова, которых мне наговорили перед отъездом из отеля: "Выше нос,
Минти!", "Все, что ни делается, к лучшему", "Вот увидишь, он еще прибежит
обратно!", "Ты прекрасно выглядишь". В действительности бедные гости ежились
и корчились от стыда, в замешательстве и страхе хмуря брови. Их я жалела
даже больше, чем себя. Действительно, что тут скажешь? И потом, с тяжелым
сердцем, я сообразила, что мне придется иметь дело не только с теми, кто был
в церкви. Еще с тысячами других людей, которые прочитали о моей помолвке.
Потому что, разумеется, знаменательное событие попало в газеты. В
свадебные колонки "Телеграф" и "Тайме". Первое колесико, запустившее
шестеренки свадебной машины, которую уже было не остановить. Жаль, что
объявление появилось в субботу: его, как пить дать, увидели все мои
знакомые. Значит, еще несколько месяцев мне придется раз за разом объяснять,
что я все еще Минти Мэлоун, что я не вышла замуж, просто так, без всякой
причины. Ха-ха! "Понимаете, не сложилось... Такое случается", - буду я
повторять беззаботно. Все, что ни делается, к лучшему. Бог мой! Персональный
"Кошмар невесты на улице Вязов" был прерван далеким звяканьем тележки.
- Прошу тебя! Ты должна поесть, - взмолилась Хелен. - Стюард как раз
идет...* - Лицо ее стало малиновым.
______________
* Хелен боится употребить слово aisle , которое означает не только
проход в вагоне, но, в первую очередь, проход между скамьями в храме или
боковой придел церкви.

- По проходу? - подсказала я безразлично.
- Ради бога, Минти! - заскулила она, когда появился стюард. - Ты и за
обедом не проглотила ни крошки.
- Есть? Да я была в такой прострации, что едва могла дышать.
- Шампанское, мадам? Шампанское? Глаза б мои его не видали!