"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Собрание сочинений Том 3. Лорд Аффенхем и другие" - читать интересную книгу автора

не водилось, зато имелся сын двадцати одного года.
Сорок пять лет Крокер жил от получки до получки, и каждая следующая еда
его приятно удивляла. Но вдруг, на атлантическом лайнере, он познакомился с
вдовой Дж. Дж. ван Бранта, единственной наследницей несметных богатств.
Что углядела миссис ван Брант в Бингли Крокере, почему выделила его из
прочего мира, выше разумения; но ведь фокусы Купидона давно всем известны.
Лучше, не доискиваясь первопричин, довольствоваться результатом. Бурный
роман зародился, расцвел и достиг апогея за те девять дней, которые
потребовались, чтобы проплыть от Ливерпуля до Нью-Йорка. Крокер возвращался
с театральной труппой после провальных гастролей в Лондоне, а миссис ван
Брант очутилась здесь, поскольку ее уверили, что тихоходные пароходы - самые
надежные. Путешествие они начали незнакомцами, а закончили - помолвленной
парой. Роман, безусловно, ускорило и то обстоятельство, что Бингли сразу
осознал тщетность сопротивления, если даже ему и приходило в голову
сопротивляться - сбежать в таком ограниченном пространстве от
сокрушительного напора было просто некуда.
Кровные родственники главных действующих лиц восприняли все это
по-разному. Джимми, сын Крокера, узнав, что отец обручился с вдовой
известного миллионера, бурлил благодарностью. На маленьком ужине, которым он
угостил своих приятелей-газетчиков, затянувшемся до шести утра - прервал его
только летучий клин официантов, справедливо считавшихся красой и славой
элегантного ресторана - на этом ужине он радостно объявил, что отныне и
навек простился с работой. В прочувствованных словах поблагодарил он
Провидение, пекущееся о достойных молодых людях, спасая их от тягомотной
необходимости приносить себя в жертву Молоху капиталистической алчности.
Пособолезновал он и гостям, которым не выпало подобной удачи, советуя
утопить печаль в вине. Совету этому они охотно последовали.
Совсем по-иному отнеслась к событию сестра будущей миссис Крокер. Она
категорически не одобрила намечавшийся брак. В последнем разговоре с сестрой
она обозвала жениха актеришкой, охотником за деньгами, нищим бродягой и
вороватым прохвостом, что подтверждает предположение о том, что Неста не
была горячей сторонницей этого брака. Всем сердцем согласилась она на
предложение невесты никогда больше, до конца дней, не разговаривать друг с
другом. Сразу же после этой ссоры та перевезла нового мужа, пасынка и все
остальное хозяйство в Лондон, где семейство и жило с тех пор. Отныне об
Америке миссис Крокер говорила с неприязнью и презрением. В друзьях у нее
значились лишь англичане, с каждым годом - из более высокого,
аристократического общества. Она стремилась стать одной из властительниц
лондонского света, и уже сейчас достижения ее буквально поражали. Знакомства
она водила с нужными людьми, жила в аристократическом квартале, говорила
именно то, что нужно, и думала то, что следует. К весне третьего года она
преуспела в борьбе со склонностью мужа начинать фразу словами "Эй,
послушай!" Короче, прогресс ее принимал формы легко одержанной победы.
Лишь одно шло в разлад с ее успехами - поведение пасынка. Именно про
него говорила она по телефону перед тем, как вернуться в комнату для
завтраков. Бейлисс уже давно удалился, Крокер в мрачной задумчивости сидел
за столом.
- Бингли, нам улыбнулась удача, - возвестила его жена. - Так любезно,
что дорогая леди Корстофайн позвонила мне! Оказывается, в Англию вернулся ее
племянник, сэр Перси Уиппл. Последние три года он жил в Ирландии, служил у