"Пэлем Грэнвилл Вудхауз. Дживс и песнь песней" - читать интересную книгу автора

собственные слова, - она и разговаривать со мной не стала бы. И вдруг, такое
невезенье - она, похоже, прослышала о моей маленькой шалости в "Трутнях" -
да ты, Берти, я уверен, и забыл об этом.
- Отнюдь!
- Нет, нет, не то чтобы забыл. Никто так славно не смеется, вспоминая
об этой шутке, как ты, Берти. Так вот: не мог бы ты при первом же удобном
случае со всей решительностью объявить Коре, что в этой истории нет ни
крупицы правды. В твоих руках, старина, мое счастье, понимаешь? Разумеется,
после таких слов у меня не было выходя. У нас, Вустеров, свой кодекс чести.
- Что ж, ладно, - сказал я без тени энтузиазма.
- Ты настоящий друг, Берти!
- Когда я увижу эту несчастную?
- Не называй ее несчастной. Я уже все продумал - сегодня мы придем к
тебе обедать.
- Что?
- В половине второго. Решено. Отлично. Превосходно. Спасибо, Берти, я
знал, ты не подведешь.
Он ушел, а я обратился к Дживсу, который возник рядом с подносом.
- Сегодня обед на троих, Дживс.
- Слушаю, сэр.
- Всему есть предел, Дживс. Помните, я рассказывал о шутке, которую
сыграл со мной мистер Глоссоп в "Трутнях"?
- Да, сэр.
- Уже который месяц я лелею мечту о расплате. А теперь, вместо того
чтобы повергнуть его в прах, я должен потчевать изысканными яствами Таппи и
его невесту, всячески их ублажать и исполнять роль ангела.
- Такова жизнь, сэр.
- Вы правы, Дживс. Что у нас здесь? - спросил я, обследуя поднос.
- Копченая селедка, сэр.
- Меня не удивило бы, - сказал я, ибо пребывал в философском
расположении духа, - меня не удивило бы известие, что и в жизни селедки не
все идет гладко.
- Это весьма вероятно, сэр.
- Не говоря уже о неприятностях, связанных с переходом в копченое
состояние.
- Совершенно справедливое замечание, сэр.
- И так всегда, Дживс. Всегда и во всем.

Я решительно был далек от восхищения упомянутой Беллингер, присущего
молодому Таппи. Ровно в тринадцать двадцать пять она появилась на пороге:
лет под тридцать, вес полутяжелый, взгляд повелительный, подбородок
квадратный - достоинства, от которых я бы лично держался подальше.
Точь-в-точь Клеопатра, если бы та не ограничивала себя в мучном. Не знаю,
почему, но все женщины, хоть как-то причастные к опере - пусть они лишь
начинают учиться пению, - отличаются избыточным весом.
Однако Таппи, похоже, совершенно потерял голову. И до, и во время
обеда, он пыхтел от отчаянных усилий стать достойным своей возвышенной
спутницы. Когда Дживс предложил ему коктейль, Таппи отпрянул от него, как от
гремучей змеи. Страшно было смотреть, что любовь сделала с этим человеком.
Печальное зрелище отвратило меня от пищи.