"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Три рассказа" - читать интересную книгу автора

- Ладно, - опять смягчился субъект. - Тогда лопай.
- Простите?
- Давай, давай, а то нечем будет. Голову оттяпают.
- Да я все съел.
- Не-а.
- Съел.
- Ну, прям! Вон сколько сала.
- Я его не ем.
- Не ешь?
- Нет.
Человек встал и направился к Арчибальду.
- А ну, жри! - заорал он. - Это виданное ли дело? Сала он не ест!
- Да я...
- Меня мать учила, все доедай. Не оставляй сала на тарелке.
- Лопай!
- Вы послушайте...
- Ло-о-опай!
Положение было сложное, и Арчибальд это понял. Судите сами: один носит
воротнички и не любит сала, другой любит сало, но не воротнички. Словом,
племянник мой очень обрадовался, когда кто-то вбежал в комнату.
Радость оказалась недолгой. Новоприбывший был не кто иной, как человек
с рукавами.
Да, господа, словно путник в пустыне, Арчибальд просто кружил и
вернулся в тот самый "Гусь и огурец", к человеку, которого не думал
встретить в этой жизни.
- Чего орете? - осведомился тот.
Неопрятный субъект мгновенно преобразился, сменив угрозы на тихий плач.
- Сала не ест... - плакал он в пепельницу. - Сала, понимаешь, не
ест! Воротничок напялил, а са-а-ала...
- Да плюньте вы, - начал человек с рукавами, обращаясь к Арчибальду,
но внезапно утратил ту приветливость, которая присуща гостеприимному
хозяину. Он хмыкнул, хрюкнул и тихо вымолвил:
- Вот это да! Тот самый.
После этого он поплевал на ладони.
- Минуточку! - сказал Арчибальд. - Послушайте!
- А чего я делаю?- откликнулся субъект. - Слушаю. Да. Так ему! -
Прибавил он, услышав грохот. - Сала он не ест!

В то время ночи, когда часы, если они правильны, показывают ровно три,
перед домом 36а по улице Парк-лейн послышалось робкое кудахтанье. Покаянный,
усталый, не любящий масс, пламенно любящий невесту племянник мой начинал
свой коронный номер. Аврелия велела прийти, он и пришел.
Поначалу шло туговато, потом он разыгрался. Голос обрел
выразительность, силу и все то, что обращает подражание курице в
произведение искусства. Вскоре стали открываться окна, высовываться головы.
Кто-то звал полицию. Мир снисходит к влюбленным, но не тогда, когда они
изображают кур по ночам.
Наконец явился закон в лице главного констебля С44.
- Это что такое? - спросил он.
- Куд-кудах, - отвечал Арчибальд.