"Герман Вук. Это Б-о-г мой [R]" - читать интересную книгу автора

(ибо громко вопить на улице неприлично): "Нет, я не один из вас! Если вы
евреи, то я - не еврей!" И он чувствует себя особенно несчастным, ибо он
знает, что даже если бы он затрубил в рог и прокричал это на весь свет,
ничего бы не изменилось:

он все-таки один из них.

Но, кстати, почему? Что у него общего с этими людьми, принадлежащими к
племени, о котором он знает очень мало, а хотел бы знать еще меньше? В нем
сохранились какие-то детские воспоминания об атмосфере в доме его деда, и
эти двое прохожих неприятно напоминают ему о суровости и скуке, которые
царили в доме его деда. Его дед и бабка барахтались в паутине запретов,
которые не позволяли им жить так, как все. Они соблюдали курьезные обычаи,
которые даже не могли толком объяснить. Ну не глупо ли, что они не могли в
субботу чиркнуть спичкой или щелкнуть выключателем, что они постоянно
остерегались нежелательных ингредиентов у себя в пище, что они не доверяли и
противопоставляли себя тем людям, которые жили не так, как они, или верили в
другого бога. Наш герой очень неохотно ходил в детстве в гости к деду; а
когда он уходил от деда, то выходил на улицу с тем же чувством, которое
испытывает человек, выпущенный из тюрьмы. И если есть что-нибудь в этом
изменчивом мире, в чем он уверен, так это то, что у него нет и никогда не
будет ничего общего с этим мрачным призраком умершей культуры.

Эти двое прохожих, которых он случайно ветре тип на Пятой авеню,
оскорбляют его чувства не потому, что заставляют его чувствовать себя
чуть-чуть чужаком в этом мире. Они оскорбляют его тем, что живут во второй
половине двадцатого столетия, тем, что сохраняют свою мертвую культуру и
демонстрируют ее ему, прогрессивному современному человеку, а также тем, что
само их присутствие здесь, на Пятой авеню, есть доказательство его попыток
похоронить какую-то часть своего наследия, хотя похоронить ее ему все равно
не удастся. Они - его страшная тайна, которая постоянно напоминает ему о
себе и не дает ему спокойно спать.

Возможно, наш герой слыхал, что есть в современном мире люди, которые
действительно "правоверны"; часто это интеллигентные люди: врачи, адвокаты,
бизнесмены и так далее. Может быть, он даже иногда встречал таких людей, и
его поражало, что они, как ни странно, любят те жекниги, какие любит он, и
ту же музыку, какую любит он, что они так же одеваются, как он, и ведут себя
так же, как он, - и тем не менее они привержены ко всей этой чепухе: к
кошеру, соблюдению шабата и прочим нелепостям. По его мнению, эти люди
невыносимы, они просто психопаты, у которых "не все дома".

Попробуйте начать убеждать нашего героя гордиться тем, что он еврей, и
он подымет вас на смех. Скажите ему, что он принадлежит к избранному народу,
и он скинет пиджак и начнет засучивать рукава, чтобы дать вам хорошую
взбучку, настолько глубоко вы задели принципы, в которые он, по его мнению,
верит. Самый красноречивый писатель в мире не заставит его ни на йоту
усомниться в своей правоте, за исключением разве одного обстоятельства.

Дело вот в чем. Глубоко в сердце и у критически настроенного