"Йен Уотсон. Книга Бытия ("Черное Течение" #3)" - читать интересную книгу автора

И пряди волос.
Посещения! Паломники! Вот мы и подошли к истинному значению моей роли
жрицы (в отличие от костей, зарытых в песке).
Идея была не в том, что я на самом деле должна публично обращаться к
посетителям, хотя и в этом я достаточно поднаторела, когда была херувимом в
Венеции. Ожидалось, что посетители будут покупать мою книгу, принимая таким
образом мое послание. Им всего-то нужно было только пробежать книгу глазами,
чтобы получить доступ. И к этому времени мы с Чануси (и еще папа) разрешили
наконец больной вопрос о выплате гонорара, не совсем в мою пользу...
Несколько слов об этом. Гильдия немало вложила в меня, поэтому ее
расходы должны были быть возмещены. Одним источником дохода являлись
пожертвования на храм. Другим была плата за вход в наш дом - деньги,
которые, казалось, тотчас растворялись в затратах на поддержание дома в
надлежащем виде! Третьим источником была прибыль от продажи моей книги, где
я получала меньше шести процентов. Это было намного меньше суммы,
оговариваемой раньше, когда Чануси, стоя на краю моей могилы, в благородном
порыве предлагала делить прибыль пополам; теперь все выглядело иначе, не
правда ли? Как мой личный и храмовый финансовый консультант, папа согласился
с новой договоренностью, хотя несколько лет назад он сам настаивал на более
выгодном разделении доходов. Между тем они с мамой жили ни в чем не
нуждаясь. Как и я. И на что, в самом деле, мне было тратить деньги? Если мне
вдруг чего-то очень захочется, говорил он, можно вытянуть на это средства с
храма, а свои деньги лучше придержать. (Правда, храмовые расходы покрывались
из тех же источников, и, как я потом обнаружила, эти расходы включали и
стоимость проезда Тэма до Пекавара; гильдия на себя расходов не брала.)
Ну хватит уже о финах и фитах! Как я уже говорила, гильдия настороженно
относилась к любым моим публичным заявлениям; но дважды в день я была
обязана давать аудиенции в тронном зале, в компании Донны и пары охранниц,
стоявших рядом.
Боже мой, как же некоторые посетители надрывали мое сердце, даже не в
радость было все то, что я скопила за два года, притворяясь тут обычным
ребенком! Вот подходит ко мне согбенная старуха, стискивая в руках экземпляр
моей книги. Она швыряет горсть финов в чашу для пожертвований и обращается
ко мне, будто я какая-нибудь прорицательница:
- Моя старшая дочь - Шиноа, ты ведь знаешь ее? - она умерла от
лихорадки в Порту Барбра, уж девятнадцать лет тому как. Ты же виделась с ней
в этом самом хранилище-Ка? Скажи, детка, а хорошо ли ей там, счастлива ли
она? Я так хочу воссоединиться с ней, когда умру! Мне ведь уже недолго
осталось, сердцем чую, не доживу до зимы... Не нужен мне тот Идем, если я
никогда больше не увижу своей кровиночки. Деточка, умоляю, если Шинни сейчас
в этом твоем хранилище-Ка, дай мне испить глоточек твоей радости!
- Ты пила когда-нибудь раньше от черного течения, мать?
- Никогда.
- Тогда пей.
Одна из моих помощниц подает старушке глоток жидкости темного цвета в
маленькой стеклянной чашке. Другая у выхода обтирает губы клиентке, а та
остается довольна. Ее имя и адрес зарегистрировали для отчетных документов
храма и внесли в список.
Другие просители были пошустрее. На самом деле, наверное, таких было
большинство, и я не смогу пересказать здесь все забавные случаи. Просто мне