"Марина Вольская. Четыре с половиной холостяка " - читать интересную книгу автора

завоеванное, пошло псу под хвост.
Или взять инцидент со Славиком. Когда наши руки соприкоснулись на
реферативном журнале, я сразу почувствовала взаимопроникновение биополей и
смешение аур, но по серости своей не поняла, что произошло именно это. Я
только подумала, что Федоров - очень сексапильный мужчина. Стоп! Я даже
приостановилась в коридоре. А вдруг и Славик в отношении меня почувствовал
то же самое? Не зря ведь он жег мне взглядом затылок! И что же теперь
делать? Продолжать атаку на Беспрозванных с расстояния не более пятидесяти
сантиметров или закрепить успех со Славиком? Честно говоря, несмотря на
стильный терракотовый низ Валерия Георгиевича, испанизированный и волоокий
верх Станислава Яковлевича привлекал меня гораздо больше. Хотя... у
Беспрозванных есть еще в запасе смородиновые глаза...
Ладно! Сделаем так: если сегодня я еще раз ненароком встречу в коридоре
Федорова, то постараюсь закрепить успех. Если же в течение рабочего дня он
больше ни разу не попадет в поле моего зрения, значит, судьба пока
благоволит к Беспрозванных.
Возле самых дверей нашего паршивого технического бюро мне встретился
Валерий Георгиевич собственной персоной и сразу попал в притягательное поле
моих пятидесяти сантиметров. Он стрельнул смородиновыми глазами и, тряхнув
перед моим носом листом бумаги, сказал:
- Я... это... к сетевикам... Юлия подписала...
Не говоря ни слова, я пошла с ним рядом ноздря в ноздрю и по совету
"Будней тяжелого машиностроения" через каждые три минуты ненароком касалась
его замызганного свитера то локтем, то, особо изощрившись, плечом. Сетевики
обещали обдумать наше письмо в течение недели. Я даже вставила какую-то
неглупую фразу в наш разговор, за что в награду получила еще один выстрел
смородиновым дуплетом.
На достигнутом я не остановилась. Когда мы с Валерием Георгиевичем
детсадовской парой вернулись в наше паршивое техническое бюро, я, в
соответствии с пунктом № 3 выкладок аналитиков от машиностроения,
поблагодарила Беспрозванных за то, что он бескорыстно уделил мне драгоценные
минуты своего времени.
- Да я вроде и не бескорыстно... Моя же спецификация гикнулась...
- Сегодня, Валерий Георгиевич, ваша гикнулась, завтра - может моя то же
самое сделать. А вы самоотверженно приняли огонь на себя. И я предлагаю за
это выпить по чашечке кофе. У меня, - шепнула я, придвинувшись к самому его
уху, сократив таким образом сакральные пятьдесят сантиметров до пяти, - есть
очень неплохой растворимый кофе. Немецкий! "Davidoff"! Стопроцентная
арабика!
Как и обещали "Будни тяжелого машиностроения", Беспрозванных не смог
отказаться. Честно говоря, Валерий Георгиевич не смог бы отказаться от кофе
и без моего интимного шепота и касания рукавами. Он кофе любил и по
собственной инициативе целыми днями глушил "Nescafe". А тут "Davidoff"! Не
хухры-мухры! Разве от такого откажешься?
За стопроцентной арабикой я ненавязчиво попросила совета образца № 1 по
части дамского парфюма. Я прямо так и сказала:
- Валерий Георгиевич, какие женские духи, по вашему мнению, не
раздражают мужское обоняние?
Беспрозванных поперхнулся кофе и уставился на меня с таким ужасом,
будто я спросила его, какие женские гигиенические прокладки он предпочитает: