"Джин Вулф "Цитадель Автарха"" - читать интересную книгу автора

ними.
Но о самой Асции я не имел четкого представления. Не знал, есть ли там
большие города, гористая ли это страна, как северная и восточная часть
Содружества, или же низинная, как наша пампа. У меня сложилось впечатление
(хотя и смутное), что Асция - это единый массив суши, а не цепь островов,
как у нас на юге, но отчетливей всего я представлял себе несметные толпы
людей - те самые асцианские народные массы - неутомимый рой,
превратившийся в единый организм, неисчислимая колония копошащихся
муравьев. Теперь я едва мог вынести мысль о многих миллионах бессловесных
особей, которые способны лишь как попугаи повторять общеизвестные
изречения, вероятно, давно потерявшие большую часть своего смысла.
- Либо это злая шутка, либо ложь, либо какая-то ошибка. Такая нация не
может существовать, - пробормотал я почти себе под нос.
И тут асцианин голосом таким же тихим, как у меня, а может быть, еще
слабее произнес:
- Как может государство стать могущественным? Оно будет могущественным,
когда исчезнут противоречия. Как избежать противоречий? Для этого должно
отсутствовать разногласие. Каким образом устранить разногласие? Для этого
надо ликвидировать четыре источника разногласия: ложь, глупую болтовню,
хвастовство и разговоры, способные лишь породить раздор. Как устранить эти
четыре источника? Их можно устранить, высказываясь только в духе
Правильного Мышления. Тогда в государстве не будет разногласия. Без
разногласия не станет противоречий. Без противоречий государство будет
могущественным, сильным и надежным.
Так я получил более чем исчерпывающий ответ на свой вопрос.


Глава VI МИЛЕС, ФОЙЛА, МЕЛИТО И ХАЛЬВАРД

В тот вечер я пал жертвой тех страхов, что давно уже пытался вытеснить на
задворки сознания. Хотя я и не встречался с монстрами,_которых Гефор
привез из запредельных звездных пространств, с тех пор как мы с маленьким
Северьяном убежали из деревни магов, я не забыл, что он преследует меня.
Пока я странствовал по диким, необитаемым землям или по водной глади озера
Диутурн, я не особенно опасался, что он настигнет меня. Теперь же, прервав
путешествие, я чувствовал слабость в своих членах, ибо, несмотря на
полученную пищу, я был слабее, чем когда голодал, скитаясь в горах.
Кроме того, даже больше, чем ночниц Гефора, его саламандр и слизней, я
боялся Агии. Я знал о храбрости Агии, ее уме и злокозненности. Любая из
одетых в алое жриц-Пелерин, которые сновали между больничными койками,
вполне могла оказаться Агией с отравленным кинжалом в рукаве. Я плохо спал
в ту ночь, и мои сновидения были настолько неясными, что я не решусь
пересказывать их на этих страницах.
Я проснулся скорее измотанным, чем отдохнувшим. Моя лихорадка, о которой я
и не подозревал, когда вел солдата в этот лазарет, и которая, казалось,
отпустила меня вчера, вернулась с новой силой. Я чувствовал жар во всем
теле, точно накалился докрасна. Думаю, даже южные ледники растаяли бы,
окажись я в тот момент меж ними. Я достал Коготь и прижал к себе, потом
даже взял его в рот на некоторое время. Температура спала, но я ощутил
слабость и головокружение.