"Джин Вулф. Коготь миротворца (Книги нового солнца, Книга 2)" - читать интересную книгу автора

вырвали из моих объятий, и я обнажил "Терминус Эст", чтобы проложить к ней
дорогу, и вдруг увидел, что заношу меч над головой мастера Мальрубиуса,
который неподвижно стоял среди бегущих людей. Рядом с ним сидел мой пес
Трискель. Тогда я понял, что сплю, и одновременно понял, что видения, в
которых он мне являлся ранее, не были снами.
Я отбросил одеяла. До моего слуха доносился перезвон с Колокольной
Башни. Пора вставать, пора бежать на кухню, застегивая на ходу одежду,
крутить вертел под присмотром Брата Кока и стянуть колбаску - сочную,
аппетитную, еще почти пылающую - из кухонного очага. Время умываться,
время прислуживать подмастерьям, время повторять задание к уроку мастера
Палаэмона.
Я проснулся в спальне учеников, но все было не на своих местах:
плоская стена вместо ниши, квадратное окно вместо перегородки. Ряды узких,
жестких коек исчезли, а потолок казался слишком низким.
И тут я очнулся. Деревенские запахи - аромат цветов и листвы, так
похожий на тот, которым всегда веяло из-за полуразрушенной стены
некрополя, но теперь смешанный с жарким духом хлева, - проникали через
открытое окно. Звенели колокола на какой-то звоннице, расположенной
неподалеку, сзывая тех немногих, кто еще сохранил надежду узреть приход
"Нового Солнца, хоть еще было и очень рано: старое солнце лишь слегка
приподняло покрывало ночи с лица древнего Урса, и, кроме звона колоколов,
ничто не нарушало покоя в деревне.
Прошлой ночью Иона обнаружил, что в наших кувшинах для умывания не
вода, а вино. Я прополоскал рот глотком вина, и его терпкость освежала
лучше, чем вода, которая тем не менее была мне нужна, чтобы умыться и
пригладить волосы. Перед сном я свернул плащ, спрятав Коготь внутри, и
подложил его под голову. Теперь я развернул его и, вспомнив, как Агия
однажды попыталась сунуть руку в кожаную ташку на моем поясе, опустил
Коготь в голенище сапога.
Иона еще спал. По моим наблюдениям, люди во сне выглядят моложе, но
Иона казался старше или, вернее, - просто древним. Такие лица, с прямым
носом и плоским лбом, мне приходилось видеть на старинных картинах. Я
засыпал тлеющие угли пеплом и вышел, не потревожив его.
Я умылся из колодезного ведра во дворе гостиницы. Улица уже не
безмолвствовала - она была оживлена чмоканием множества копыт по лужам,
оставленным вчерашним дождем, и глухими ударами рогов симитаров. Все
животные были выше человеческого роста, черные или пегие, с глазами
навыкате, почти скрытыми жесткой гривой, падавшей на морду. Отец Морвенны,
вспомнил я, торгует скотом - может быть, это его стадо, хотя вряд ли. Я
подождал, пока пройдет последний неуклюже переваливающийся зверь, и увидел
людей, которые погоняли стадо. Их было трое - простолюдины в запыленной
одежде, у каждого острое бодило длиной в человеческий рост, а с ними их
злые, бдительные, беспородные псы.
Вернувшись в гостиницу, я заказал завтрак, и мне подали горячий хлеб,
свежее масло, яичницу из утиных яиц и взбитый шоколад с перцем. (Последнее
было верным знаком того, что жители деревни вывезли свои обычаи с севера,
но тогда я еще этого не знал.) Гномоподобный лысый хозяин, который, без
сомнения, видел, как прошлым вечером я говорил с алькальдом, нависал над
столом, утирал нос рукавом, осведомлялся о качестве каждого блюда (надо
сказать, еда была очень вкусной), обещал гораздо лучший ужин и на чем свет