"Госпожа президент" - читать интересную книгу автора (Хольт Анне)

3

Ингер Юханна проснулась с мыслью о работе. Лежала не шевелясь, щурилась от утреннего света. Может, все-таки не стоило брать еще год отпуска. Перед родами она как раз успела закончить научный проект, а нового не начала, поэтому ни университет, ни сама Ингер Юханна в общем-то ничего не потеряют, если она полностью использует законный двухгодичный отпуск. Так они с Ингваром и решили, поскольку их опасения оправдались и место в детском саду для Рагнхильд получить не удалось. Впрочем, еще когда только познакомились, оба они были вполне хорошо устроены и ипотеку могли выплачивать, даже имея только один источник дохода. Жили без затей, спокойно и хорошо. Кристиана делала успехи. Все было в порядке.

Она любила повседневную домашнюю рутину. Жизнь при детях шла в другом темпе. Готовить ей всегда нравилось, а за долгие утренние часы удавалось переделать массу дел. От услуг приходящей домработницы они отказались, но даже уборка стала частью задумчивого однообразия, которое Ингер Юханна научилась ценить. Днем Рагнхильд час-другой спала, и порой Ингер Юханне казалось, будто впервые за много лет у нее есть возможность по-настоящему подумать.

Замечательная жизнь. На некоторое время.

Хотя, похоже, оно уже кончилось.

При мысли о по-утреннему тихом доме Ингер Юханну вдруг охватило раздражение. Она прислушалась, рассчитывая услышать лепет Рагнхильд, но вспомнила, что малышка осталась у деда с бабушкой. Во всем теле какая-то непривычная вялость. Она медленно закинула руки за голову, перевернулась. Ингвара рядом не было.

Как правило, она спала не так крепко. Вечно просыпалась по нескольку раз за ночь, а малейший звук из детской в один миг поднимал ее на ноги.

Она быстро села. Тряхнула головой, затаила дыхание, чтобы лучше слышать. Но уловила только далекий рев автомобильного мотора, работающего на холостом ходу, да по-весеннему шальной гомон птиц на дереве под окном спальни.

— Ингвар?

Она встала, накинула халат и побрела на кухню. Часы на электроплите показывали 8.13. Кругом по-прежнему тишина. На столе недопитая чашка кофе. Еще теплая. Значит, Ингвар ушел недавно. Рядом с чашкой записка:

Ингер Юханна допила остывший кофе. Ингвар будет у Уоррена связным. Она просила его отказаться. Пригрозила тем, что, как ей казалось, было для него сущим кошмаром. И все-таки он встал, пока она спала, тихонько выпил кофе и перед уходом черкнул простенькую холодную записку.

Она долго стояла с запиской в одной руке и чашкой в другой.

К родителям не переедешь. Мать впадет в истерику, а отец схватится за сердце, как всегда, если что не по нем. Ингер Юханна часто ловила себя на мысли, что родители любят Ингвара больше, чем ее. Во всяком случае, мать именно им хвасталась перед всеми, кто ее слушал. Тесть с тещей щедро дарили зятя вниманием, и ему, а не ей доставались похвалы, стоило Рагнхильд блеснуть новыми словечками и умениями.

«Вообще-то дома с ней занимаюсь я», — вздыхала Ингер Юханна, пряча досаду под улыбкой.

Сестра тоже отпадает. Мариина безупречность с годами разделила их, стала непреодолимой стеной. Сестра была хороша собой, прекрасно одета, бездетна. Уже при одной мысли о том, чтобы нагрянуть в квартиру на Акер-Брюгге с детской кашей и закаканными памперсами, у Ингер Юханны дух захватывало.

Она снова перечитала записку. Буквы расплывались перед глазами. Она смигнула слезинки, которые тихонько скатились по щекам, и утерла рукавом нос.

Вчера вечером, когда они пошли спать, она не сомневалась, что Ингвар все понял. Он молча лег рядом, и руки у него были горячие, сильные, какими она их любила. Ингвар догадался, что ей нужна защита и что Уоррена Сиффорда ни в коем случае и близко нельзя подпускать к надежной, привычной жизни здесь, на Хёугес-вей. Наверняка Ингвар понимал все это, когда гладил ее по волосам; в его глазах она словно бы прочитала, что он с нею согласен: присутствие Уоррена — угроза всему доброму, правдивому, настоящему. Потому и уснула так крепко.

А Ингвар взял и смылся.

Не принял угрозу всерьез. Не принял всерьез ее, Ингер Юханну. Ну что ж, она ему покажет, насколько все это серьезно.

Ингер Юханна собрала самое необходимое. Уложила в чемоданчик белье и кое-что из одежды для себя и младшей дочки на несколько дней.

— Кристиана побудет у Исака, — прошептала она, стараясь подавить слезы. Надо ехать за Рагнхильд, а мать мигом заметит, что у нее красные глаза, она всегда замечала малейшее душевное волнение. — Держись! — скомандовала себе Ингер Юханна и всхлипнула.

Она не знала, куда податься. И все-таки продолжала собирать вещи. В конце концов их набралось столько, что чемодан никак не хотел закрываться. Чертыхнувшись, она поднажала на крышку и сумела затянуть молнию.

Приют нужно искать у того, кто не полезет с расспросами, оставит ее в покое. Не у родных и не у близких друзей. Не может она поехать к людям, которые будут твердить, что она сущий ребенок и поступила крайне безответственно. Нет у нее ни малейшего желания и выслушивать прописные истины: мол, через день-другой страсти улягутся и Ингвара она не бросит, а потому можно хоть сию минуту вернуться домой. К болтушке Лине, лучшей ее подруге, ехать нельзя ни под каким видом: та немедля организует пирушку, свято веря, что вкусная еда, добрые друзья и обильная выпивка в два счета разрешат любую проблему.

Запирая входную дверь и чувствуя, что ветер по-прежнему холодный, хотя весь сад залит солнцем, она вдруг сообразила: есть одно место, куда можно поехать.

Она утерла слезы и через силу улыбнулась соседу, приветственно помахавшему ей рукой. Глубоко вздохнула, села в машину. Первым делом надо забрать Рагнхильд. А что соврать матери, придумается по дороге.

На душе у Ингер Юханны не то чтобы полегчало, но теперь она хотя бы знала, куда отправится.