"Франциска Вульф. Стражники Иерусалима " - читать интересную книгу автора

удается уходить от наших розысков, - продолжал Ибрагим, чье лицо при этом
стало мрачнее тучи, - либо его последователи так боятся его, что готовы
лучше навлечь на себя тяжелую кару, нежели предать его. Или же...
Эздемир вскинул глаза.
- Почему ты замолчал, друг мой?
- Прошу прощения, наместник, но я не имею права забывать, кто донес нам
на этого таинственного проповедника.
Эздемир пожал плечами:
- Разве это играет какую-нибудь роль?
- Если копать неглубоко, то нет. Тогда он всего лишь простой человек, -
хмуро произнес Ибрагим. - Голодный гончар, который после утомительного дня,
проведенного на базаре, заглянул в харчевню и там случайно стал свидетелем
того, как два приверженца проповедника пытаются настроить
хозяина-христианина против его иудейских и мусульманских гостей. - Он
щелкнул языком. - Но если знаешь, что гончара зовут Мелеахим, дело выглядит
иначе.
- Мелеахим, говоришь? Так этот горшечник - еврей. Ну и что? - Эздемир
недоуменно покачал головой. - Я тебя не понимаю, Ибрагим. Куда ты клонишь?
- В той истории, которую преподнес нам этот Мелеахим, кое-что не
сходится. - Он поднял руку и начал считать: - Первое. Почему именно он -
еврей - доложил об этом происшествии, хотя в харчевне якобы обедали и
мусульмане, ни один из которых к нам не обратился? Второе. Он утверждал, что
видел этого отца Джакомо с его спутником несколько месяцев назад по пути в
Иерусалим. Разговор якобы шел о "последнем крестовом походе", который они
замышляют. Если это так, почему он не явился к нам сразу? Почему только
сейчас решил рассказать о тех паломниках? И третье. Почему, объясни мне,
пожалуйста, еврей идет обедать в христианское заведение, когда через улицу
еврейских шалманов что собак нерезаных? Насколько мне известно, у евреев
требования к пище гораздо строже, чем запреты Корана. По словам этого
Мелеахима, он обычно не ходит обедать в городские заведения и поэтому не
слишком хорошо ориентируется в Иерусалиме. Туда он якобы забрел случайно и
уже не отважился уйти. И все это, разумеется, происходит именно в тот день,
когда парочка учеников Джакомо решает выступить с проповедью в харчевне
этого христианина. - Он яростно затряс головой. - Я просто отказываюсь
верить этому. Слишком много случайных совпадений.
- Вместо этого ты решил, что этот жалкий гончар замыслил заговор?
- Может быть, не он один. Но среди евреев есть тоже неблагонамеренные
по отношению к нам. Они все еще утверждают, что Иерусалим принадлежит им.
Считают нас чужаками, захватчиками и мечтают изгнать из города и нас, и
христиан. Этот проповедник мог бы быть им полезен. Благодаря ему все наше
внимание переключилось только на христиан. Мы их подозреваем, обыскиваем их
дома, кого-то бросим в темницу, многие предпочтут бежать - но при этом... -
Ибрагим помедлил. - При этом таинственный проповедник Джакомо окажется не
более чем тенью, сказкой, выдуманной фигурой. А тем временем евреи могут
безнаказанно замышлять новое восстание.
- Ну, по крайней мере эти двое приверженцев проповедника не были
вымышленными персонажами. Хозяин вышвырнул их на улицу на глазах всех своих
постояльцев.
Ибрагим презрительно фыркнул:
- Это мне известно. В конце концов я сам допрашивал его. Но почему-то