"Эйлет Уолдман. Долгий, крепкий сон ("Джулиет Эпплбаум" #2)" - читать интересную книгу автора

слишком религиозным. Более всего он склонен верить в Санта-Клауса и
Рождественского Кролика. Да и моя приверженность иудаизму, который главным
образом ассоциируется с Вуди Алленом[7] и комплексом вины из-за любви к
бекону, ненамного выше.
Впереди мальчишки уже столпились вокруг жизнерадостного щенка
золотистого ретривера на поводке. Рядом, подпирая дерево, талантливо
изображал скуку его хозяин - юное создание неопределенного пола, все в
пирсинге.
Один из мальчиков протянул щенку ладонь и, пока тот ее обнюхивал,
сказал:
- Хорошая девочка.
- С чего ты йешил, что это девочка? - тут же выдал другой, причем с
таким еврейским акцентом, что этот восьмилетний парнишка на роликах
показался уменьшенной копией моего двоюродного дедушки Моси.
Мы с коляской обогнули хасидских мальчишек и зашагали дальше по улице.
Скоро мы дошли до угла бульвара Лa-Бри, где располагалась небольшая кошерная
лавка.
- Ну, Руби, хочешь золотой? - Мы с Руби питали слабость к шоколадным
монетам в золотой фольге, которые раньше можно было достать только в канун
Хануки.[8] Теперь в нашем квартале они продавались круглый год.
- Да! Хочу!
Мы добрались до входа, и я, перегнувшись через коляску, попыталась
дотянуться до ручки. Не тут-то было. Я обошла коляску и открыла дверь, но
тут же пришлось бегом догонять коляску, которая уже катилась вниз по улице.
Дверь захлопнулась. И это двадцать первый век! Сейчас все двери уже должны
быть оборудованы теплочувствительными датчиками и бесшумно раздвигаться
сами. К тому же у всех нас должны иметься личные антигравитационные подушки,
чтобы громоздкие двойные детские коляски канули в Лету.
Почему-то я испытала такое разочарование в футуристических фантазиях,
появившихся у моего поколения благодаря "Семейке Джетсонов",
- Большое спасибо, - сказала я, все еще всхлипывая.
- Не за что, - мягко ответила девушка. Она перевела взгляд с моего
прыщавого заплаканного лица на коляску и присела возле нее. - Привет. Как
тебя зовут? - спросила она мою трехлетнюю дочь.
- Руби, - ответила та.
- Руби! Какое совпадение! А у меня есть рубиновое кольцо. - Она
протянула Руби правую руку, демонстрируя ободок с крошечным рубином.
- Касиво, - оценила Руби, трогая его пальчиком. - А у моей мамы только
старое гадкое кольцо без камушков.
Да, в этом вся моя дочь - Палома Пикассо-Уайет.
- Это мое обручальное кольцо, Руби, - возмутилась я. - На нем и не
должно быть камушков.
- А на ее обручальном кольце есть, - безапелляционно заявила моя
малышка.
- О, это не обручальное кольцо, - улыбнулась девушка. - Я не замужем.
Мне его подарил отец на шестнадцатилетие.
- Красивое, - сказала я.
- А это твой младший братик? - спросила девушка у Руби.
- Его зовут Исаак, и он очень плохой мальчик, - сообщила та. - Он всю
ночь плачет.