"Виталий Владимиров. Сон в руку (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

делу путчистов - ГКЧП - одного из них даже отпустили, два года
безрезультатно шло следствие по делу об убийстве проповедника,
затеяли конституционный суд над КПСС, да никак не могли разо-
браться даже в его правомерности. Зыбучие пески прошлого скрыва-
ли ежедневно творимый произвол и беспредел казался беспредель-
ным.
Вера Георгия Ивановича в идеалы социальной справедливости и
светлого будущего Отечества была по-молодому наивна и безоглядна
во времена оттепели, потом она десятилетиями постепенно гасла до
полного умирания, но за последнее время дважды возрождалась чуть
ли не до претворения в реальность. Дважды в своей жизни Георгий
Иванович испытал чувство полного единства его, Георгия Ивановича
Плотникова, со своим народом - при выборах депутатов первого
съезда и во время путча. И очень непохоже, что такое случиться в
третий раз, подумал Георгий Иванович.
Три года назад он с волнением шел на избирательный уча-
сток и понимал, что от его, Георгия Ивановича Плотникова, решения
зависит поворот в судьбе всей страны. Как ему казалось тогда, если в
первый парламент попадут честные, порядочные люди, то они примут
правильные законы и конституцию и тогда - закон есть закон! - СИС-
ТЕ-МА подставит плечо работящим, подстегнет нерадивых и по
справедливости накажет преступных. Он впервые ощутил себя сво-
бодным в своем выборе и даже крепко поругался с женой, которая
собиралась голосовать за кандидата от КГБ только потому, что в его
программе было сказано, что Комитет борется с преступностью. Очень
скоро стало ясно, что депутатские мандаты получили не совсем те, а
чаще совсем не те, кто бы мог привести страну к благоденствию, а
путч привел их к власти.
Утром девятнадцатого августа, больше года назад, Георгий Ива-
нович проснулся, как обычно, от звонка будильника, встал, включил
телевизор в соседней комнате и пошел на кухню ставить чайник.
Торжественно-официальная интонация диктора, читавшего какой-то
текст, остановила его - таким голосом читались извещения о смерти
Сталина, Брежнева, Андропова, Черненко. Георгий Иванович вер-
нулся в комнату, опустился в кресло и молча выслушал все заявления
и обращения о внезапной болезни президента и создании Государст-
венного комитета по чрезвычайному положению.
- Переворот, слышишь? - растолкал он жену, ощущая потребность
поделиться хоть с кем-то страшной вестью.
- У кого заворот? - не поняла спросонья жена.
- А-а-а... - махнул рукой Георгий Иванович, ушел на кухню и за-
курил вместо завтрака.
Потом все-таки побрился и выпил чашку чая.
Даже обыденные дела ему казались необычайными, настолько
было остро ощущение другого времени, эпохи вспять, к партийной
диктатуре, факельным шествиям и лагерям. Сюрреализм происходя-
щего усиливался атмосферой полного равнодушия толпы на улицах и
в метро. Никто не протестовал, не переглядывались друг с другом - что
же ОНИ делают-то с нами, а? Георгий Иванович даже поймал себя на
том, что и сам с подозрением смотрит на соседа, уж не согласен ли