"Виталий Владимиров. Шрам (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

смотрела на руки Аверина. Потом очнулась:
- Меня зовут Маша. Давайте сейчас выпьем по чашке чая?
Аверину стало жарко от стыда за сказанную чепуху про запахи за
мысль: "Соседка - это..."
- Спасибо, Маша. С удовольствием.
Зеркало величиной во всю стену непривычно увеличивало мир
маленькой прихожей вдвое. Аверин удивился еще и потому, что его
малогабаритное жилье было таким же, и он рассматривал квартиру
соседки с тем же интересом, с каким смотрят друг на друга владельцы
по-разному пошитых, но из одинаковой ткани костюмов. И в то же
время Аверину вспомнилась гостиная Лалы, большая и квадратная,
со столом, за которым свободно садилось три десятка человек, со
старинными гобеленами на стенах, алебастровым бюстом Лалы на
черном озере рояля и ее же портретом с вечно удивленными глазами.
Когда Аверин впервые пришел к Лале, он стеснялся своих не
чищенных ботинок и пытался спрятать их под низкое кресло. Поз-
же он забылся и почувствовал себя раскованно, потому что его сло-
вам, его стихам улыбнулись глаза высокой синевы... Два года Аве-
рин видел мир глазами Лалы, и она многому научила его, не уча,
например, рассматривать незнакомый дом.
- Можно, я приму вас на кухне? - спросила Маша. - Простите
лентяйку, но в комнате не прибрано.
Красные обои и красный свернувшийся котом светильник окра-
шивали всеми оттенками теплого белую эмаль кастрюль, плиты и
вытяжного шкафа над ней, деревянную скамью с подушечками для
сидения, углом составленную из медовых досок. В чашках старинного
фарфора дымился чай цвета загорелого тела, рука Аверина ощутила
серую тяжесть серебряной ложки, инкрустированной эмалью. Со-
бака под столом время от времени колотила хвостом по полу. Своего
Малыша, борзую с выгнутой спиной, Лала к столу не допускала.
- Что с вами, Георгий?
- Вспомнилось, Маша. Я схожу за вином?
- С удовольствием. Только не водку, ладно?
Аверин принес вспотевшую бутылку сухого - на столе уже
стояли хрустальные рюмки. Штопор со скрипом вошел в пробку, она
раскрошилась, Аверин опять попытался ее вытащить, ввинтив
штопор под углом, горлышко треснуло и осталось торчать кристаль-
но-зеленым пиком скола.
Маша посмотрела на растерянного Аверина, достала пустую бу-
тылку с красивой этикеткой, вставила в нее воронку с ваткой.
- Давайте процедим, - сказала она.
Аверин лил, дожидаясь, пока опустеет воронка, а Маша стояла
рядом, и молча следили они за тонким сверлом струи. Аверин разом
скулой и шеей чувствовал Машину близость и как она неслышно
прижалась щекой к его плечу.
Маша что-то говорила, выбрасывала конус ватки, споласкивала
воронку, садилась за стол или вставала за солью - Аверин смотрел на
нее смешавшись и отвечал односложно, но озарено.
"Сколько раз это было, - думал он, - это начиналось и сколько
раз не состоялось? Ведь есть же то, самое первое мгновение любви,