"Виталий Владимиров. Крест" - читать интересную книгу автора

и даже цинично.
Она расчетливо вышла замуж за человека много старше ее, но обеспечен-
ного, связанного с валютным бизнесом, родила ему сына, провернула обмен,
в результате которого получилась четырехкомнатная квартира, со вкусом
обставила ее, и на все ее хватало - на дом, дачу, собаку, попугая, да и
себе Елена ни в чем не отказывала - ни в нарядах, ни в любовниках. И Ле-
ониду с Татьяной доставалось то красной рыбки, то бутылка настоящего
шотландского виски, то пуховая куртка.
Единственное существо на свете, которое Елена обожала слепой безрас-
судной эгоцентричной любовью был сын Кирюшка. Елена не отпускала сына от
себя ни на шаг и фактически лишала Леонида и Татьяну радости полнокров-
ного общения с внуком, также, как в бытность свою, сама была лишена того
же с родителями.
За пролетевшие годы Татьяна плавно переродилась из улыбчивой, как
солнечный зайчик, девчонки в грузную седую женщину.
Жизнь ее разделилась на два дома и душа ее разошлась надвое: одна лю-
била родителей, другая - мужа. И не было гармонии в таких единых по су-
ти, но таких разных по предмету чувствах, не было счастья. Родители ста-
ли для Татьяны идолами, а она их рабой. Рабой любви... Она всегда и всем
поддакивала и настолько перестала ощущать себя как личность, что и раз-
говор начинала так: "А вот мама сказала... Вот и Лена говорит..." Даже
во время редкой интимной близости с Леонидом могла вспомнить, что забыла
позвонить своим...
А та половинка Таниной души, что принадлежала не только ей, но и Лео-
ниду, умерла и на пепле ее осталась неосознанная обида за ущербно прожи-
тую жизнь. И мстительная ревность к Леониду...
Рабская психология, устало подумал Леонид, нельзя сдаваться, иначе
обязательно погибнет, умрет в тебе нечто, без чего ты - живой труп. Как
лежащая рядом в постели кукла жены. И Леонид ощутил внутреннюю связь -
перекрестие - утреннего разговора с Николаем и происшедшего в голом зас-
толье.
Леонид, вернувшись из бани, застал жену дома - сегодня она не уехала
к дочери ночевать-ухаживать за выживающей от старости из ума матерью.
Татьяна молча открыла дверь, не спрашивая, собрала на стол и только,
когда Леонид достал из шкафа и поставил перед собой рюмку для водки, об-
ронила:
- Мало тебе там наливали?..
Леонида прорвало и он заговорил. Несвязный, колючий ворох обид дос-
тался всем - и Татьяне, и Елене, и Николаю. И тут Татьяна сказала не ма-
мино, не Еленино, а тихое свое:
- Да ты же всегда был белой вороной...
И снова в ночи острая потребность разобраться, понять возвратила Лео-
нида к тому же. Неужели я чем-то иной, не такой как все... Но и все не
такие, как я. Никогда мне не думать, не поступить, как тесть да теща или
Николай. Господь дал всем свое - индивидуальность. Индивидуальность каж-
дого - это не единство оленьего стада, косяка селедок, воробьиной стаи
или клубка могильных червей. У нас, у людей, всяк по-своему снаряжен к
жизни. Наше стадо, наш косяк, наша стая, которую мы называем "все" сос-
тоит из "я". Без "я" нет "мы". Без множества единокровных "я" нет нации.
Но среди множества есть белые вороны... Аномалия, талант... И "мы",