"Виталий Владимиров. Колония" - читать интересную книгу автора

ком на ребрышках, и мороженым с сиропом. Мы залили все это парой бутылок
сухого грузинского вина.
Друг ел, пил, причмокивал и только удивленно таращился, когда я бесп-
ричинно, по его мнению, весело смеялся. Еще бы! В кармане моего пиджака
лежал заветный зеленый бланк - прав был уролог. Правее не бывает...
Троллейбусом от метро до Звездного бульвара, где на кончике обелиска
торчит ракета, которая никуда никогда не улетит, а в основании - музей
Космоса, который вечно закрыт. Психдиспансер - во дворе длинного ряда
одинаковых домов, никогда не помню точно, в каком именно, но условный
рефлекс ежегодного посещения всегда приводил меня к дверям подъезда за
углом. То ли от соседства с космическим мемориалом, то ли от канцелярс-
кой обыденности заведения, где за сотнями карточек стоят глаза безумия
со своей историей, но странное ощущение каждый раз морозно продирало у
окошка регистратуры. Казалось, что очкастая пожилая женщина в белом ха-
лате расхохочется, обнажив клыки вампира, и спросит загробным голосом:
- Был в Алжире? И видел, что у алжирского бея под носом шишка?
Финал гоголевских "Записок сумасшедшего" вспомнился, когда получал
справку из психдиспансера перед поездкой в Алжир.
Справка из психдиспансера - странная справка. Она удостоверяет не на-
личие, а отсутствие. Что я не состою. Что я не безумен.
Такая же справка свидетельствует, что я не болен туберкулезом. Прав-
да, для этого надо сделать снимок грудной клетки. Руки на пояс, локти
вперед, подбородок повыше, вздох, не вы-ды-хать, одевайтесь. Результат
через три дня. Вспоминается прошлое - жизнь взаймы от снимка до снимка,
тубдиспансер, туббольница, тубсанаторий. Я давно уже снят с учета, а все
равно идешь к холодному экрану, как на эшафот. А вдруг опять задует се-
верный ветер с юга?
Снимок подтвердил наличие отсутствия процесса в легких. И справка то-
же.
Споткнулся, как всегда, на ровном месте. Вот уж не ожидал. И у кого?
У хирурга.
Плоское, как блин, лицо, раскосые глаза. Тувинец? Кореец? Как его за-
несло сюда, в центр столицы, в ведомственную поликлинику? Сидел, писал
что-то, велел раздеться до пояса. Я повесил пиджак на стул, снял пуло-
вер, рубашку, майку.
Он оторвался на мгновение от записей, не взглянув на меня, сунул в
ямку пупка мизинец и долго мыл руки после этой пустяковой процедуры.
- Одевайтесь, - громко выкрикнул откуда-то из раковины.
Сел за стол. Взял мою карточку, стал что-то в ней писать. Долго. Под-
робно. Я даже засомневался - обо мне ли?
Оказалось, обо мне. Вытянул откуда-то белый прямоугольный листок, за-
полнил его, протянул мне.
- Что это? - не понял я.
- Направление, - он в первый раз посмотрел на меня черными непроница-
емыми восточными глазами.
- Какое направление? Куда?
- На операцию. У вас пупочная грыжа. Резать надо.
- Резать?!
Иногда на меня находит. Бывает.
Я озверел. Во мне включилось что-то стихийное, неуправляемое. Как