"Виталий Владимиров. Свое время" - читать интересную книгу автора

- Мне нравятся твои стихи, - просто сказала Светлана. - сами запоми-
наются. А новых у тебя нет?
- Как-то не до стихов было. Вот киносценарий написал. Фантастический.
"Планета пустынь". Про любовь.
Со Светланой мы могли часами говорить о прочитанных книгах, виденных
фильмах, спектаклях, выставках... Это о ней, о Светлане, кто-то анонимно
позвонил Тамаре.
- Фантастика? Про любовь? - рассмеялась Светлана. - Не представляю.
Так не бывает.
- Бывает. В искусстве все бывает, если только оно настоящее. Непод-
дельное.
- А вот что значит настоящее и ненастоящее искусство? - уже всерьез
спросила Светлана. - Разве есть ненастоящее искусство? Это же алогизм.
- Пришли. Нам, кажется, сюда, - посмотрел я в бумажку с адресом.
По длинным крутым маршам старого дома мы поднялись на третий этаж.
Позвонили в высокую дверь. Не сразу загремели засовы, цепочки, замки.
Дверь распахнулась, вынеся волну застоявшегося воздуха, запахи кухни,
нафталина. В ноги бросился, толкаясь, бесцеремонный лохматый пес.
- Той, на место, - лениво шуганул пса невысокого роста мужчина. Лыси-
на, волосатая грудь, майка, полосатая шелковая пижама, шлепанцы на босу
ногу.
- Проходите. Проходите, пожалуйста, - пригласил он. - Мы ждем вас с
утра.
В комнате неметено, на столе большая черная сковорода, куски хлеба,
тарелки с остатками завтрака, чашки с недопитым чаем. Орет телевизор.
- Кто там? - выглянула из кухни пожилая женщина в фартуке, с длинным
ножом в руках. Смерила нас, даже не нас, а наши ноги, подозрительным
взглядом.
- Успокойтесь, тетя, - сморщился, как от зубной боли, лысенький. -
Это к папе. С избирательного участка. Сегодня же выборы. местных депута-
тов.
- Здравствуйте, - сказал я.
Тетя, не ответив, развернулась, ушла на кухню. Загремела там кастрю-
лями.
- Не обращайте внимания, - пожал плечами лысенький, подошел к телеви-
зору, уменьшил громкость.
- И папа, и тетя плохо слышат, - пояснил он. - Сейчас папу позовем.
Он гуляет. На балконе. Папа после смерти мамы очень сильно переживает,
забывается, поэтому я звонил, чтобы прислали кого-нибудь. А тетя боится,
что я унесу отсюда что-нибудь. А зачем это делать? Я все равно здесь
прописан. Папа! Папа!..
Он стал стучать кулаком в балконную дверь. Старик на балконе сидел
спиной к окну, на стуле с высокой гнутой спинкой, грудью навалившись на
перила, и жадно рассматривал улицу. Резко обернулся, увидел нас. Радост-
но, молодо заулыбался. Вошел в распахнутую сыном дверь свежий, розовый.
Неожиданно для его возраста очень крепко пожал нам руки.
- Вы ко мне? Очень, очень рад. Прошу садиться. Сейчас будем пить чай.
Я вас ждал. Ну, рассказывайте. Ах, какие же вы молодые, какие красивые.
Что?! А?! Да, да, прекрасно, что вы пришли, как все прекрасно! Вы гово-
рите, говорите, пожалуйста, все, все расскажите, это так интересно, ка-