"Виталий Владимиров. Свое время" - читать интересную книгу автора

на.
- Ну, и с кем же это я на собраниях сижу? С кем амуры развожу?
- С Ветлугиной Светланой. Скажешь нет? Ты же ее к себе в кино сни-
маться звал. И в диспансер она к тебе бегала, забыл?
Вот тебе, как говорится, бабушка, и Юрьев день, правда, скорее уж Та-
марин день. С самого начала разговора я ничего не ощутил, кроме мерзост-
ной пустоты, а сейчас почувствовал себя, может быть впервые в жизни, не-
обыкновенно глупо. В диспансере я пытался разобраться в причинах наших
раздоров с Тамарой и пришел к выводу, что мы соединили наши судьбы слиш-
ком поспешно, не обдумав этого серьезного в жизни шага, что эгоизма в
Тамаре куда больше, чем любви, а оказывается, за моей спиной шла ка-
кая-то неведомая мне жизнь, кто-то распоряжался моей судьбой, звонил Та-
маре. Светлана Ветлугина из корректорской, действительно, интересовалась
нашей киностудией, я ни для кого не делал из нее секрета, даже приглашал
Светлану сниматься, где еще найти в любительском кино актрису? Но она
отказалась, не знаю по каким причинам. Верно, что она в диспансер ко мне
приходила. Как страхделегат, это ее общественное поручение.
- И кто же тебе звонил?
- Не имеет значения. Она не назвалась.
Кому же надо было сделать этот выстрел, напоить ядом свою ложь? Кто
же мой Яго? Или, вернее, Яга? Баба-Яга из нашего издательства.
- Значит, женских рук дело. Ну, ладно, с этой доброй феей я еще раз-
берусь. Непонятно только, что же ты сразу не порвала с таким негодяем,
как я?
- Я не была уверена, - помолчав, ответила Тамара. - И потом меня муж
Ветлугиной отговорил.
- Ты с ним встречалась?
- Да. Мне дали его телефон.
- И что же?
- Он сначала отказывался, но я настояла. При встрече я ему все объяс-
нила, но он сказал, что все равно все зря, потому что он верит своей же-
не.
- А ты?
- Ну, и я решила поверить своему мужу. Так благороднее.
Я молчал. Спорить? О чем? О том, что благороднее верить мужу, чем не
верить? Оправдываться? В чем? В своих чувствах? Что бы ни говорилось -
все впустую, все отступит перед тем истинным, чему врать никак нельзя.
Надо только прямо держать ответ.
Да или нет. Любишь Тамару? Нет. А Наташу? Да. Господи, и почему На-
ташка не ответила на мое последнее письмо?
И все же я попытался собрать осколки. Не ради себя. И не ради Тамары.
Ради Сережки.
- Ты знаешь, Тамара, если ты действительно хочешь, чтобы был отец у
твоего сына, пойми, не на словах пойми, всей кожей, всей сутью своей
проникнись - настоящее чувство не в страсти, не в горении, оно - в доб-
ротерпении, во всепрощении...
- Да брось ты высокие слова, - перебила она меня. - Оставь их для
своих принцесс. Все вы мужики одним мирром мазаны.
Разве я сама не знаю, что стоит подолом махнуть да томно вздохнуть и
готов родимый, стойку сделал, глазки загорелись, а чем ты от других от-