"Виталий Владимиров. Свое время" - читать интересную книгу авторав приемах...
- Прием тоже важен, Костя. Пример тому - твой же этюд "черное и бе- лое". Женщина в белом, женщина в черном, телефон и черный фон. И черная нитка бус на белой женщине. И Стравинский... А в результате серебряный приз на международном смотре любительских фильмов в Югославии. Ты же сам говорил, что за этот фильм тебя и приняли на режиссерские курсы. Меня же вот не взяли. - В этом твой туберкулез виноват. А так поступили бы вместе еще два года назад. Кстати, как здоровье? - Спасибо. Не жалуюсь. - А почему у тебя с курсами не вышло? - Мимо сада с песнями. Про "Немую" сказали, что это пацифизм, про "Белые горы", что это не наша философия, про "Живописца Болотникова" - абстракция, умозрительность. - А к кому ты попал на собеседование? - К Чулкову. - Знаю такого... Погоди-ка, погоди-ка... Только что на Рижской кинос- тудии один начинающий режиссер, интересный парень, между прочим, по сце- нарию Чулкова короткометражку поставил. Я ее видел. Героиня - контужен- ная во время войны девушка, знакомится со студентом консерватории, лю- бовь, прогулки по старой Риге, она приходит на концерт и начинает слы- шать музыку вперемешку с грохотом бомбежки... Это же твоя "Немая"! - Нет, не моя. У меня - море, солнце, пляжи... Так что же такое кино? - Кино, кино, - вдруг завелся Гашетников, - причем здесь кино? Кино - это ты. Неважно что: кино, книга, картина, важен художник. Есть худож- жественное кино. И не надо никакого художественного совета, если ты - творец, если ты - художник. А может так и начать статью для "Советского экрана"? Не пропустят... Как "Трахому" Гашетникова... Кто не пропус- тит?.. Знакомый редактор Яна Паулса, вот кто, подумал я, садясь за статью. Какой худсовет вы имеете в виду, скажет. Я перечеркнул написанное и начал снова: "Молодые кинематографисты. Какие они?.." И опять все перечеркнул. Надо по капле выдавливать из себя раба, го- ворил Чехов. Чтобы стать человеком. И не бояться подмосковных хулиганов. И не бояться редактора журнала. И не бояться редактора в себе. Глава двенадцатая --===Свое время===-- Глава двенадцатая Странно. На звонки никто не ответил. Ну, мало ли, наверное, не может отойти от сына, но когда я открыл дверь своим ключом, то понял, что Тамара дома. На мой вопрос, что случи- лось, ответом было равнодушное молчание. Если я появлялся в комнате, она уходила на кухню, оттуда в ванную до тех пор, пока я не взорвался: |
|
|