"Александр Владимиров. Золотарь его величества " - читать интересную книгу автора

надо делать из чугуна.
- Мы только пробуем лить чугунные пушки, - проговорил Сом, - но боюсь,
сейчас нам будет не до этого, - тут он вздохнул, - государь всю артиллерию в
походе потерял. А ему для дел бранных новые пушки и мортиры понадобятся.
Андрес кивнул.
- Я это предполагал, - молвил он, - поэтому их еще можно сделать
глиняными.
Вячко, а он, по всей видимости, был среди мастеров московских старшим,
взял картинку и задумался. Пока тот молчал, полковник вновь наполнил чарки.
- Дело трудное, но не невыполнимое. Сделать можно, вот только время
понадобиться. Сказал гончар.
- Согласен. - Кивнул Некрас, - в лучшем случае, только к лету.
- Ну, лету, так к лету. - Согласился Андрес, понимая, что дышать ему
нечистотами еще долго придется.

VI

Двадцать третьего ноября обер-офицеры Преображенского и Семеновского
полка, а так же поручик, Бомбардирской роты, Плещеев привели гвардию в
Новгород, где и была она встречена царем. Государь из уст, командиров, узнал
об конфузий, что случилась под сводами крепости. Единственным утешением в
его горе было только то, что гвардия на поле баталии показала дух
богатырский. И чтобы увековечить сей подвиг, повелел монарх на знаках
обер-офицеров сделать надпись "1700 NO 19".
Вместо того, чтобы преследовать разгромленную армию Петра, Карл XII,
оставив гарнизоны в Ингерии и Ливонии, увел свои войска в Польшу. Государь
Московский, в Новгороде сформировал десять драгунских полков из рейтар,
копейщиков и дворянских недорослей, а сам в последних числах ноября выступил
в сторону Москвы. Уже в дороге до него дошла информация о том, что драгуны,
руководимые Шереметевым, нанесли малочувствительные уколы шведам. Его полки,
пытались в декабре тысяча семисотого года захватить Алысту (Мариенбург),
вынуждены были отступить. Успешнее действовали отряды, совершавшие рейды
ради опустошения окрестностей, урону они живой силе не нанесли, но зато
опустошили продуктовые склады шведов. А это были не большие, но все же
"виктории".
Окрыленный победой, Петр Алексеевич Романов, в окружении двух полков,
бомбардирской роты, в двадцатых числах декабря вступил на территорию города
Москвы.
С шумом и криками он, со своим товарищем Меншиковым, ввалились в
Преображенский дворец. Отложив празднования возвращения, государь вызвал в
царские палаты князя-кесаря.
- Мин херц, - проговорил Александр Данилович, когда подьячий скрылся, -
я, конечно, тебя понимаю, но вот только не постигаю одного!
- Что же ты не постигаешь? - спросил Петр, доставая трубку и закуривая.
- Ради чего ты уничтожил Патриарший приказ? Я, само собой разумею, что
Патриарх Адриан преставился намедни, но как же Московская Русь без
Патриаршего приказа?
- Мешать мне будет Патриарх в моих свершеньях. Будет выбран человек
энергичный, и вспомнится нам Патриарх Никон, что с пользой и без оной мешал
в делах отцу моему. Но более меня печалит, что Никон присвоил титул Великого