"Александр Владимиров. Золотарь его величества " - читать интересную книгу автора

сказки ты складываешь складно. Да вот только я тебе не верю. Петр поверил,
так молод он и зелен, а я вот не верю. Но раз государь направил тебя сюда,
службу золотаря справлять, так и быть обойдемся без заплечных дел мастера.
Сделаем вид, что и я поверил. Да вот только учти, мои люди за тобой следить
будут. Ромодановский посмотрел на дьяка, сидевшего в углу и поинтересовался:
- Все записал?
- Да ваше сиятельство.
- Вот и хорошо, а теперь отведи нашего золотаря в его покои. Прошлый то
перед самым отъездом Петра Алексеевича почил, а тот мальчонка, что сейчас не
справляется. Будем, надеется, что этот справится, если конечно не лжет. Уж
больно он на золотаря не похож. Холенный больно, может и в правду шпион. Да
только, что у нас шпионить то, армия сейчас под Нарвой, флот... - тут
князь-кесарь плюнул на пол, - какой к черту флот, так два корабля, да и те
под Азовом. А те, что на озере стоят, больше на рыбацкие лодки похожи, - тут
Ромодановский посмотрел на Ларсона и улыбнулся, - какие тут секреты.
Эстонец в сопровождении дьяка вышли. Когда шли по коридору, и он
разглядывал секретаря, который был одет в потрепанный коричневый кафтан,
коричневые брюки и черные сапоги. За правым ухом гусиное перо, на голове
непонятный головной убор. Всю дорогу до домика, а им пришлось покинуть
дворец, обойти его кругом, он молчал. Ларсон сделал несколько попыток его
разговорить, но у него ничего не вышло.
Остановились они у небольшого одноэтажного домика. Дьяк толкнул дверь.
Вошли в помещение. Опять пришлось нагнуться, ведь дверь была намного ниже.
Прошли небольшие сени и вошли в комнату. В дальнем углу русская печь, с
которой торчат чьи-то голые ноги. На полу, у самой печки под лавкой сапоги,
валенки. В воздухе неприятный запах.
Дьяк подошел к печке, достал из-за уха перо и стал щекотать им ногу.
Кто-то там, на верху заворочался, затем заругался. Сначала исчезла за
занавеской одна нога, потом другая. В место них показалась голова,
принадлежащая молодому парню лет семнадцати.
- Спишь? - проворчал дьяк, - от работы прячешься.
- Да, что вы Акинфий Акинфич, - проговорил тот, - всю ночь умаялся вот
и прилег отдохнуть.
- Прилег, - вновь проворчал писарь, - а на улице полдень. А ну слезай,
ирод проклятый. Я вон это золотаря нового привел.
- Золотаря! - воскликнул парнишка, посмотрел на эстонца и спросил, -
этот шо ли?
- Этот, этот. Швед.
- Эстляндец, - поправил его Ларсон, но дьяк махнул рукой, - мне хоть
хранцуз, все равно немец. Вот, - тут он вновь обратился к мальчонке, -
покажешь ему все. А я пойду.
Дьяк вышел в сени, и тут же парнишка соскочил с печи, и кинулся за ним
следом.
"Наверное, это и будет соглядатай, - подумал Андрес, присаживаясь на
лавку.- Небось, дьяк подмигнул ему, и сейчас шепчет, там за дверью, чтобы
малец, с меня глаз не сводил".
Эстонец снял треуголку, и тут же бросил ее на лавку. В это время дверь
скрипнула, и в помещение вошел паренек.
- Так это вы золотарь? - спросил он.