"Александр Владимиров. Золотарь его величества " - читать интересную книгу автора

тематику. Самодержец как-то сразу потерял интерес к Швеции, и знаком
попросил подать ему чудесную вещичку. Когда же она оказалась у него в руках,
вопросительно посмотрел на шведа. Видя, что Петр просит у него объяснения,
Ларсон проговорил, - корпус металлический, внутри бензин.
- Бензин? - переспросил Петр, услышав незнакомое слово.
- Ну, вещество, которое горит, - попытался объяснить бизнесмен,
понимая, что до времен Менделеева еще очень и очень далеко, а наука только
будет, делает первые шаги.
- Медовуха неплохо горит, - заметил царь.
- Сейчас покажу одну вещь, - проговорил Ларсон, - сделаю для вас
лампу. - С этими словами он взял небольшой чугунок, в котором еще недавно
была каша. Налил в него настойки, смотал веревочку, что лежала на дорожном
сундуке и отрезав от нее кусок. Пропитал его в настойке и поджог. Свет
озарил горницу.
-Ну, этим ты меня не удивишь, - расхохотался Петр. - Я же факелы,
обмакиваю, чтобы они лучше пылали. А вот твое приспособление очень
любопытные. И зажигалка, а вот это, - и он показал рукой чугунок. - Горит
совершенно по-другому, чем лучина. Но вернемся к твоей зажигалке. Как же она
производит огонь. Ведь огнива почти нет, да и кремня я не вижу.
Пришлось Ларсону поведать в краткости о принципе работы зажигалки.
Причем он так выразительно рассказывал, что у государя вопросов все
становилось больше и больше, и если бы не Меншиков, ввалившийся, в комнату
разговор бы так и не прекратился.
- Переодевайся, - приказал монарх, протягивая ему одежду.
Белоснежный камзол, голубые короткие штаны и кафтан, белые чулки и
сапоги-ботфорты. Треуголка. Ларсон разделся до гола, от чего Петр только и
воскликнул:
- Ну, ты и тощ швед, вас, что Карл не кормит? А когда тот переоделся,
сделал обычное для него заключение:
- Хорош, ох хорош. От моих поданный и не отличить. Как одежда красит
человека. А ну-ну повернись. Дай я на тебя с тылу гляну.
После того как Ларсон повернулся к нему спиной, Петр не прекратил своих
восхищений.
- Эх, Алексашка. Смотри, экая стать. Не то, что наши бояре. Располнели,
растолстели. Эвон и на войну не выгнать. Закрылись в своих Московских
хоромах. Придет время, придет. Доберусь я до них, ой доберусь.
Тем временем Андрес извлек свои вещи из старой одежды, и переложил в
карманы камзола. Как ни как память, решил он для себя. Вот хотя бы портмоне.
В нем несколько банкнот, кредитная карточка, статья, из какого-то научного
журнала (бизнесмен и сам не помнил), пара визиток. Еще там Ларсон хранил
фото жены. Теперь его нет, оно сгорело. В огне и растворилась память о ней.
Вот уже пару минут, переодеваясь, Андрес пытался вспомнить ее лицо. Без
успешно. Кто знает, может в последние годы, когда он догадывался об ее
любовнике, образ жены стал постепенно вытесняться из его сознания. А уж
авария выбила его окончательно.
- Ну, я вижу, ты готов, - проговорил Петр. - Алексашка подыши для него
местечко в лагере. Андрес, а ты завтра с утра приступай к своим
обязанностям.
Затем подумал немного и попросил у эстонца сигареты, долго разглядывал.
Затем бросил на стол. Отошел в угол, где у него стоял небольшой сундук с