"Филлис Уитни. Шепчущий мрак" - читать интересную книгу автора

Они стали переписываться. Отец Гуннара, ныне покойный, работал и был
партнером в компании морских торговых перевозок в Бергене. Время от времени,
когда Гуннара посылали в Нью-Йорк, он встречался с моим отцом, и, в конце
концов, они сделались близкими друзьями, несмотря на разницу в возрасте.
Гуннар был знаком с Лорой Уорт, и я подозревала, что иногда он привозил отцу
весточки от нее. Я видела его раз или два, когда была подростком, но почти
не запомнила. Отец обычно встречался с Торесеном вне дома, возможно - чтобы
они оба чувствовали себя более непринужденно.

"...Твои корни по материнской линии лежат в Норвегии, - говорилось
далее в отцовском письме, - и тебе пришло время узнать, каковы они. Твоя
мать, вероятно, живет в доме твоей бабушки. Но даже если бабушки и дедушки
уже нет в живых, этот дом, город и страна многое расскажут тебе о самой
себе. Для тебя настало время понять и простить свою мать. Рут не станет
удерживать тебя от поездки в Норвегию. Она поймет".

Письмо заканчивалось пожеланиями мне счастья, успехов в будущем, и мои
глаза наполнились слезами. Отца никогда не оставляла тревога за меня. Он
хотел исправить в моей жизни и характере то, что было когда-то искалечено.

В тот же конверт было вложено и запечатанное письмо отца к Гуннару
Торесену, но его содержание меня тогда не интересовало.

Лора Уорт и Ли Холлинз никогда не стали бы друзьями, мысленно рассудила
я. Я сумела бы написать о ней как об актрисе, но никогда не смогла бы
простить ее как человека. Что же до нашего кровного родства, то по этому
поводу мне не терпелось высказать ей все, что накипело. Скорее всего, чтобы
причинить ей боль, если только такую бесчувственную, как она, вообще может
что-либо задеть.

Увидев Лору в фильме "Шепчущий мрак", я укрепилась в своем намерении.
Решено, я еду в Берген и приложу всю свою изобретательность, чтобы увидеться
с ней. Какие неприступные стены она ни возводила бы вокруг себя, я прорвусь,
доберусь до нее. Когда она предстанет передо мной не на экране, а в жизни,
ей не отделаться от меня забвением, в котором я жила все эти годы.
Согласится она дать мне интервью или нет, ей придется признать, что мы с ней
родные. Пора ей вспомнить, что она когда-то натворила, и понять, что любой
поступок имеет свои последствия. Мне не приходило в голову, что мое
высокомерие было не меньше Лориного. Я думала лишь о том, что привезу ей не
только сувенир "Милльфлер".

С фотографии на письменном столе она смотрела на меня с легкой
издевкой, которая часто появлялась на ее лице, когда она играла особенно
яркие характерные роли.

Какой она стала в свои пятьдесят восемь лет? Мне доводилось брать
интервью у стареющих киноактрис. Все они очень следили за своей внешностью,
пытаясь сохранить былую красоту. И я восхищалась их жизнеспособностью,
энергией, которые помогали им оставаться деятельными, очаровательными
женщинами. Но Лора убежала от той жизни, которую так любила, точь-в-точь как