"Дональд Вудс Винникотт. Пигля (Отчет о психоаналитическом лечении маленькой девочки)" - читать интересную книгу автора

разгадки которых она пока еще не смогла мне дать. Только сама
Пигля знала ответы, и когда она сможет постичь значение
опасений, она даст и мне возможность тоже понять это.


Письмо от матери

"Я хотела бы послать вам несколько записей о Пигле, хотя
мой муж, наверное, кое-что вам уже рассказал по телефону.
После приема у вас она вернулась домой в дурном настроении
и в течение нескольких дней закатывала массу сцен, особенно
когда надо было ложиться спать. Сейчас она, кажется, опять
успокоилась.
Несколько дней она хотела быть ребенком Сусанны - это
создавало очень тягостную ситуацию, ведь Сусанна не реагирует;
а когда Габриелу спрашивали, почему она этого хочет, она
отвечала: "Я стараюсь полюбить детку-Сузи".
Дня два после приема Пигля вела себя очень агрессивно по
отношению к другим детям. У нее есть перчаточная кукла, и она
мне сказала про нее: "Сделай, чтобы он стеснялся, тогда я смогу
его ударить".
Вечером того дня, когда она вернулась после приема у вас,
Пигля сказала мне: "Я боюсь черной мамы. Мне надо опять ехать к
доктору Винникотту, к новому доктору Винникотту". Она всегда
так официально говорит о своих визитах к вам, за исключением
того дня, когда она, как раз перед последней поездкой к вам,
довольно ласково напевала: "Винникотт, Винникотт".
Она сейчас несколько раз говорила о том, что должна ехать
к доктору В. из-за черной мамы. "Почему ты не сказала доктору
В.?" - "Ну как же, я сказала ему о бабаке". - "Это оттуда дети
появляются? Бабасвечка, при свете свечей". (The babacandle, by
candlelight).
Она жаловалась на то, что у нее болит пися. "Ты что, ее
потерла или это из-за подгузника?" - "Потерла. Она черная. Дай
мне белого крема, чтобы она поправилась. Тогда я смогу ее
потереть еще".
Мы наблюдали, как с гор спускались сумерки. "Когда
стемнеет, я буду бояться. Доктор В. не знает, что я боюсь
темноты". - "А почему ты ему об этом не сказала?" - "Я убрала
всю темноту".
Несколько дней после того приема я-таки была очень черной
мамой. Пигля не верила ничему из того, что я говорила. Она
разбила несколько предметов, в том числе сахарницу, из которой
постоянно брала себе "большие сахарины", хотя это и
запрещается. Кажется, она себя ужасно чувствует, когда
что-нибудь поломает, если это нельзя сразу же починить, даже
если это что-то совсем незначительное. Поскольку с нами сейчас
живет моя мама, она, в основном, и оказывается черной мамой. И
мы с Пиглей хорошо ладим. Тут уж Пиглей становлюсь я, а она -
мамой. Она сейчас не очень внимательная и аккуратная. Вчера