"Поль Уинлоу. Конан и карусель богов ("Конан") " - читать интересную книгу автора

ту пещеру, откуда он и пришел.
На него по-прежнему никто не обращал внимания. Казалось, он может
стоять здесь часами, а внизу все так же будет кишеть море согнутых работой
коричневых спин, продернутое белой чертой ползущих червей-тяжеловозов...
В торцевой стене, у верхнего края которой стоял киммериец, он заметил
широкий проем, через который белые черви оттаскивали вырубленную породу. Не
оставалось ничего иного, как пытаться выйти отсюда через этот проход... а
там видно будет. И Конан, положившись на Крома да на собственную удачу,
начал спускаться. Он не бежал, не делал резких движений - напротив, он шел
размеренно и спокойно, словно человек, которому ничто не угрожает и
который, вне всякого сомнения, имеет право здесь находиться.
Он миновал один марш длинной лестницы, затем второй, третий,
четвертый... Все было спокойно. Коричневые спины работающих сгибались и
разгибались, кирки в их руках взлетали и падали. Несколько ближайших к
Конану созданий бросили на него пару-тройку безразличных взглядов - и
равнодушно отвернулись. Похоже, до него тут никому не было дела. Быть
может, это рабы... или какие-то зачарованные... Конан шагнул в проход, бок
о бок со здоровенным вонючим червем. Правивший тварью коричневокожий не
удостоил киммерийца даже поворотом головы.
Нескончаемая вереница белесых червей ползла куда-то по низкому и
широкому тоннелю. Внешне совершенно спокойный, Конан шагал с краю, не
снимая руки с меча, хотя нигде не было видно ни одного воина. Как и в
большой пещере, по стенам тянулись длинные ряды факелов, дававших
достаточно света. Подземный коридор шел, не разветвляясь, выбора у Конана
не было - он шагал и шагал вперед. Оставалось полагаться только на судьбу.
Наконец он добрался до места, где поток червей разворачивался обратно.
Корзины с помощью нехитрого приспособления опорожнялись одна за другой в
разверстый зев бездонной черной шахты. Затем, налегке, твари отправлялись в
обратный путь.
Возле самого провала на деревянной лавке под укрепленным в кольце
факелом сидел невысокий человечек, с острой полуседой бородкой. От тех
коричневокожих, что напали на отряд Конана в бухте, его отличал лишь
возраст - он казался очень и очень старым, наверное, самым старым из всех,
кого удалось увидеть здесь киммерийцу.
Человечек считал опрокинутые в шахту корзины, перекидывая надетые на
поперечные прутья костяшки - одну за другой, одну за другой, десяток,
сотня, тысяча... Его мутноватый старческий взгляд скользнул по Конану и
старик вернулся к своим счетным кругляшкам.
От устья шахты брали начало два коридора - один, темный, уходил
куда-то вглубь. Другой, напротив, поднимался вверх и в нем на стенах
торчали вбитые факелы. Секунду поколебавшись, Конан избрал освещенную
дорогу. Старик продолжал безразлично щелкать костяными счетами, однако
когда Конан уже заворачивал за поворот, до слуха его едва слышно донеслись
слова на старостигийском, произнесенные чуть громче, чем следовало:
- Он прошел шахту.
За ним следили. Следили, но пока не нападали - почему?
Тело, проведшее на земле добрых шесть десятков далеко не спокойных
лет, повиновалось Конану уже не столь хорошо, как в молодости. Однако его
прыжок сделал бы честь любому хайборийцу в расцвете сил. Сохранившие
железную хватку руки киммерийца сжали в захвате тщедушную шею старика и