"Dark Window. Пионерская история" - читать интересную книгу автора

дыру. У Матвея лопнула кожа на виске, и оттуда торчало что-то уж чересчур
отвратное. Луна, метнувшая пару лучей в оконце, блеснула в его глазах.
Мертвецы поднялись и медленным тяжелым шагом двинулись к пионерам.
Не помня от ужаса ничего, Колька рванул дверь на себя. Та не сдвинулась
места. Колька рванул ее еще сильнее. Дверь не поддавалась. Мертвецы безмолвно
приближались.
- Матвей, - запинаясь от испуга, вымолвил Володька, - надеясь, что сейчас
все образуется, и ожившие мертвецы снова станут обычными мужиками. - Матвей,
опомнись. Это же я, Колька, В-володька.
Но это уже был не тот Матвей.
Видя безуспешные колькины попытки, Володька рванул дверь с удвоенной
силой, но она даже не шелохнулась, словно прибитая к косяку зловещим
заклятьем. Синяя разлагающаяся рука потянулась к колькиному горлу.
Завопив, Колька проскользнул под ней и ринулся в другой конец комнаты.
Володька без промедления оказался там же. Мертвецы, не спеша, развернулись и
снова зашагали к мальчишкам. Замедленные и бесстрастные движения словно
говорили, что мальчишки обречены. Возможно, так и случилось бы, не вспомни
Володька про лестницу на чердак.
Она располагалась у печки, а добраться туда не представляло особых усилий,
так как покойнички не обладали увертливостью. Мигом взлетев на чердак, ребята
захлопнули за собой крышку.
У неказистой избушки Кузьминичны и чердак оказался крохотным. Луна, вроде,
стала светить ярче. Поток серебряных лучей вливался в широкое окно без ставен
и стекла и освещал чуть ли не половину чердака.
Крышку успели придавить бочкой и парочкой ящиков, что создавало полную
иллюзию преграды.
- Черт возьми, - вдруг ругнулся Володька. - Дверь-то от себя надо было
толкать. Ох, и дурень же я.
"Хорошая мысля приходит опосля," - хотел прочитать мораль Колька, да не
успел.
Снизу раздались равномерные удары. Лишенные чувств мертвецы обладали
безграничной последовательностью в поисках живой плоти.
Ребята сидели, сжавшись, возле окна. Удары снизу становились все сильнее.
Дрожал потолок, тряслась бочка, и вдруг наступила оглушительная тишина.
Прошла томительная бесконечная минута, за ней еще одна. Липкая тишина
затопила окрестности. Ни звука, ни шороха ниоткуда. Мерцающие лунные лучи
переливались мертвенным светом, а в темных углах чердака затаилось нечто.
Первым не выдержал Володька. Он вскочил, схватил черенок от лопаты и шаг
за шагом осторожно подобрался к люку. Он никоим образом не собирался
спускаться вниз, а хотел только проверить надежность баррикады и, по
возможности, выяснить местонахождение мертвецов. Секунда за секундой уходили в
вечность, и безмолвие продолжало властвовать над миром. Обеспокоенный
отсутствием информации, Володька нагнулся пониже, и в этот момент с
оглушительным треском крышка лопнула. Ее осколки, перемешавшись с обломками
ящиков и бочки, разлетелись по всему чердаку, повалив Володьку навзничь, а за
край отверстия уцепилась холодная мертвая рука.
Володька подпрыгнул, заорал, надеясь вернуть себе хоть каплю смелости, и
что есть силы вдарил по этой страшной руке. Рука не дернулась, не разжалась,
словно не чувствуя удара, а над поверхностью чердака появилась голова Федора.
Невыносимая при электрическом освещении, она казалась теперь в сто раз