"Dark Window. Время Красной Струны (Роман) [F]" - читать интересную книгу автора

приятно застучали музыкальные молоточки. Таблеткин любил эти восхитительные
минуты. Наплывало приключение. "Я напишу, а вы не поймаете!" - ликующе звенело
внутри. Притоптывая от радости, Таблеткин провёл ещё одну черту. Получилась
нехилая буква "Х".
Внезапно ликование сменилось ужасом. За ним наблюдали! Тоб всегда чуял, когда
кто-то пялился ему в затылок или искоса подсматривал за работой. Он мгновенно
принял отстранённый вид и бочком отодвинулся от буквы. "Что это за
художества?!!!" - раздастся грозный оклик. "А так и было!" - радостно заявит
Тоб. Пусть-ка докажут, что это его рук дело. А если и докажут, то он разревётся
на всю округу и, всхлипывая навзрыд, тихо признается, что просто хотел поиграть
в "Крестики-Нолики".
Ощущение колючего взгляда, морозом пробежавшее по коже, растворилось. Снова
полдень. Снова жаркое летнее солнце. И даже в тени эспланады было достаточно
душновато, чтобы прогнать малейшие отголоски странного холодка. Снова закололи
иголочки приключения. Однако восторг быстро схлынул, чувство нависшей опасности
проклюнулось опять и наполовину поубавило смелость. Пришлось отказаться от
первоначального замысла и соглашаться на четвёртую букву. Жаль, конечно, но мир
ведь не ограничивается одной эспланадой. Есть ещё домики поварих. А может
быть... Взгляд скользнул по новёхонькой стенке директорского коттеджа. А почему
бы и нет?..
Но это потом. А сейчас Тоб, вздохнув, перечеркнул свой крестик вертикальной
линией.
Усердно скрипевшие мозги тут же выдавили легенду на случай поимки. "Играем
мы, - видел себя Таблеткин перед грозными недругами. - С этой стороны я "Ж"
нарисовал, а с той "М" будет. Во! Как на сарайчиках".
Но грозные недруги так и не появились, и боязнь быть пойманным незаметно
отступила, освободив место жгучему ожиданию продолжения. И рядом с "Ж" появился
кривоватый бублик.
Вдруг острый ужас вернулся. Машинально втянув голову в плечи и потупившись,
Таблеткин медленно повернулся. Взгляд суетливо пробежал по холму, захватив
нижнюю ступеньку директорского крыльца. Затем он перескочил на ступеньку повыше
и тоже не обнаружил ничего сверхъестественного. На третьей ступеньке в поле
зрения оказались моднючие бордовые сапоги на высоком толстом каблучище,
совершенно не вязавшиеся с жаркой погодой. Удивлённый Тоб быстро вскинул голову
и споткнулся, углядев бледную кожу холёных рук. Десять пальцев с ногтями,
залитыми фиолетовым лаком.
"Странно, - мелькнула шальная мысль. - С чего это директорша начала красить
ногти?"
Взгляд торопливо взлетел по длинному массивному телу в светлом платье. На
крыльце стояла женщина, которую (Таблеткин был готов в этом поклясться) видеть
ему раньше не доводилось. Строгое полное лицо. Мясистый нос. Лиловые, недовольно
изогнутые губы. Высокая причёска, собранная из голубых кудряшек, словно из
металлической стружки.
"Не директорша!" - счастливо пронеслось в голове. Спасён! Одним словом,
везуха! Если это всего лишь родительница, приехавшая забрать своего слюнявого
отпрыска, не дотерпевшего до конца смены, тогда всё путём. Не дай бог, встрянет.
А впрочем, да и пускай. Тоб обругает её да исчезнет. Ищи его потом по всему
лагерю. А найдут, так это ещё доказать надо.
- Сюда иди, - голос был твёрдым, привыкшим приказывать. Беспрекословный тон
мигом прогнал задиристую беспечность.