"Роберт Уилсон. Компания чужаков" - читать интересную книгу автора

- Вебер! - ответил наконец майор таким тоном, как если бы предпочитал
получать свои сведения из более надежного источника.
- Ну да, кому и знать, как не ему, хотя - поди разберись. Женщин в
Растенбурге мало, а те, что есть... - Фосс прервался, сбитый с толку
неожиданным направлением беседы. Меньше всего он хотел копаться в грязном
белье. Он приготовился идти на подвиг, а они тут обсуждают сексуальные
пристрастия.
Гислеру такого ответа было достаточно, и он тоже не настаивал на
продолжении беседы. Майор сообщил Фоссу адрес виллы в Гатове, назначил
встречу на следующий день и поднялся. Мужчины пожали друг другу руки, и
Гислер задержал его ладонь в своей. На миг Фоссу почудилось, что то была
окончательная проверка на гомосексуальность, но нет, то было братское
рукопожатие. Он принят.
- Вебер ничего не скажет, - посулил майор. - Если повезет, он выживет,
но в Растенбург не вернется, это исключено. Подумайте хорошенько, прежде чем
явиться завтра в Гатов. Не так-то легко быть врагом государства - не народа,
вы же понимаете, но государства, такого, какое мы сейчас имеем. Это опасная,
одинокая жизнь. Каждый день, год за годом, вам придется лгать своим
коллегам. Друзей у вас не будет, друзьями обзаводиться опасно. Вам
потребуются крепкие нервы, чтобы выполнять эту работу, не столько ум,
сколько жесткая логика и твердость души и еще некоторые качества, которых
может у вас не оказаться. Никто не осудит вас, если вы не приедете завтра в
Гатов. Мы пойдем дальше, каждый своим путем, и все вместе будем молиться за
Германию.

В ту ночь Фосс спал плохо, он вновь и вновь перебирал свои слова и
поступки, пытаясь понять, сколь велика его вина в участи Вебера. К четырем
утра, в тот час, когда сводят счеты, отец и мать, Юлиус и Вебер окончательно
заполонили его разум, и тут-то его посетило внезапное откровение: он осознал
власть слова, могущество человеческой речи. Едва слово сказано, воротить его
нельзя и все меняется. Никто не заставлял отца рассказывать матери о Розмари
Хауссер, но он сделал это, а в результате - непреодолимое отчуждение,
неизгладимое разочарование, с каким его мать прожила жизнь. Всего несколько
слов, одна или две фразы, одно имя. И сам Фосс теперь понимал, что в том
роковом разговоре с Вайссом не слово "физика" или "естественные науки"
насторожило полковника, а эпитет "естественный" применительно к женщинам.
Фосс не был готов к такому повороту разговора, он выболтал лишнее и
подтвердил уже сложившееся подозрение. Когда говоришь с кем-то, размышлял
Фосс, ты не знаешь, что уже известно собеседнику, что он думает, какое
мнение сложилось у него заранее, а потому случайное слово приобретает
несоразмерный смысл. Подумав так, он перестал метаться по кровати. Нет, не
он скормил Вебера людоедам, разве что подал Вайссу нож и вилку.

На следующий день Фосс отправился в Гатов, нервничая, как перед визитом
к врачу: а вдруг не слишком беспокоивший симптом окажется предвестием
смертельной болезни. Дверь открыла экономка, провела его в заставленную
книгами комнату в дальней части дома и принесла настоящий кофе с домашним
печеньем. Гислер привел на встречу высокого человека с военной выправкой,
хотя и одетого в гражданский двубортный пиджак. Человек был лыс, лишь с
боков да на темени уцелели короткие темные волосы. Очки в золотой оправе,